Читаем Собрание пьес. Книга 2 полностью

В это время солнце уже зашло; восходит луна. Ее белые лучи вырисовывают на газоне цветников и на стенах зал причудливые узоры, очертания куполов, фонтанных струй и кустов. Слышно пение соловья на кипарисе. Абен-Гамет чертит на мраморе стены имя Бланки. Оно таинственно светится в лучах луны. Бланка смотрит на него со страхом.

Бланка

Боюсь. Места зловещи эти, мавр.Уйдем отсюда. Решена навекиСудьба моя. Запомни, что скажу я:Останешься ты мусульманин, яНе разлюблю тебя, но без надеждыНа счастие тебя любить я буду.Христианином будешь, я — твояСчастливая и верная супруга.

Абен-Гамет

И ты слова мои запомни, Бланка:Останешься ты христианкой, яТвоим рабом пребуду безутешным.Ты мусульманкой станешь, буду яТвоим супругом гордым и счастливым.

Бланка

Единственно спасительная вераЕсть наша вера; вот тому порука:Христос, за нас страдавший и воскресший,Победу дал над маврами испанцам.

Абен-Гамет

Так Бог судил, а я заветы предковНарушить не могу, не смею, Бланка.Теперь тебе мое открою горе.Сегодня днем гонец из дома прибылИ весть принес, что мать моя смертельноЗанемогла и ждет меня, чтоб яЗакрыл ее глаза. Я еду завтра.Свою любовь ко мне ты сохранишь ли?

Бланка

Меня ты покидаешь? Навсегда ли?Увижу ли тебя когда-нибудь?

Абен-Гамет

Друг другу клятвы мы дадим такие,Которые лишь смерть нарушить может.Я прахом предков здесь тебе клянусяТебя любить до самой той минуты,Как ангел смерти призовет меняК судилищу Аллаха. Я клянуся,Что сердце не отдам иной женеИ что возьму тебя женой тотчас же,Как ты святой закон пророка примешь.И каждый год я в это время будуВ Гренаду возвращаться, чтобы видеть,Хранишь ли ты ко мне любовь и верностьИ не познала ль истину святую.

Бланка(в слезах),

Тебя я дожидаться буду; верность,Клянусь, к тебе я сохраню до гроба,И в тот же час возьму тебя супругом,Когда Господь наш просветит тебя.

Картина четвертая

Зал во дворце герцога де-Санта-Фе. Бланка, Лотрек, Дон-Карлос. Лотрек сидит у ног Бланки и смотрит на нее с восхищением. Он одет в штаны и камзол буйволовой кожи, стянутые пояском, на котором висит шпага с изображением лилий. На плечах — шелковый плащ, на голове — шляпа с маленькими полями, с перьями. Кружевной воротник, вырезанный на груди, открывает шею. Черные усы. Сборчатые сапоги с золотыми шпорами. Дон-Карлос стоит в стороне, опираясь на железную крестообразную рукоять длинной шпаги. Одет, как Лотрек; старше его. На его одежде вышит красный крест Калатравы.


Бланка

Я рада, рыцарь, что моя газельПонравилася вам. Она — подарокАбен-Гамета. Здесь его рукоюНа золотом ошейнике начертанДевиз и имя: Бланка.

Лотрек

Мы немалоОб этом мавре слышали от вас.Хотел бы я хоть раз его увидеть.

Дон-Карлос

Пусть в Африке свои сбирает травы.Гренаду мавры лучше б позабыли.

Бланка

Два раза он в Гренаду возвращалсяИ ныне он вернется в третий раз.
Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман