Собрание сочинений

11:11 И вступил Он в Иерусалим, во Храм. Путь через восточные ворота, от Масличной горы и долины Кидрона, вводил непосредственно в ограду Храма.

11:15 Столы менял. В казну Храма принимались только монеты особой (тирской) чеканки, никоим образом не римские и не греческие; размен монет по довольно специфической таксе составлял важнейший источник доходов околохрамовой «мафии». И Ориген, и бл. Иероним интерпретировали эпизод изгнания торгующих и {стр. 271} менял как увещание против будущих корыстных злоупотреблений внутри Церкви. С другой стороны, изгнание менял входит, согласно Ветхому Завету, в число знамений мессианского времени. Заключительные слова Книги Захарии (14:21), читаемые в Синодальном переводе: «…И не будет более ни одного Хананея ([кенаани]) в доме Господа Саваофа в тот день», — могут иметь также значение: «И не будет более ни одного торгующего в доме Господа…». В целом ряде ветхозаветных текстов лексема [кенаани] заведомо означает торговца (этимологически торговца пурпуром, затем торговца вообще, см. L. Koehler et W. Baumgartner, Lexicon in Veteris Testamenti libros, Leiden, 1985, p. 444–445). Именно из такого понимания исходят наиболее авторитетные современные переводы; а если иметь в виду особую важность именно Книги Захарии для непосредственно предшествующего эпизода въезда в Иерусалим (см. выше к 11:9–10), понимание это представляется оправданным и в экзегетическом отношении. Ср. также: J. J. Petuchowski, Feiertage des Herrn. Die Welt der judischen Feste und Вrauсhе, Freiburg-Basel-Wien, 1984, S. 63.

11:17 Дом молитвы […] притон разбойничий. Возможна арамейская игра созвучий: [цлута] «молитва», [листим] (от греч. ) «разбойники».

11:27 Первосвященники, книжники и старейшины. Встречающиеся в современной «гиперкритической» (около)научной литературе сомнения относительно возможности для первосвященника действовать совместно с (фарисейскими) книжниками и старейшинами (ср. Н. Macoby, The Myth-Maker: Paul and the Invention of Christianity, San Francisco, 1986, p. 8) исчерпывающе опровергаются свидетельствами источников, прежде всего Иосифа Флавия (Bell. II, 17, 3; Vita 5. 38–39 и др.). Ср. S. Mason, Flavius Josephus und das Neue Testament, Tubingen-Basel, 2000, S. 199–200).

12:1–9 Виноградник — символ Израиля как Народа Божия. Этот образ развивается в ряде ветхозаветных текстов, например, в Пс. 79/80:9–16:

{стр. 272}

«Из Египта перенес Ты виноградную лозу,
изгнал народы, и укоренил ее,
расчистил для нее место,
и утвердил корни ее,
и она наполнила землю;
горы покрылись тенью ее,
и ветви ее, как кедры Божьи. […]
Боже сил! Обратись же,
призри с небес, и воззри,
и посети виноград сей,
охрани то, что насадила десница Твоя…»

Но особенно важна для понимания нижеследующих слов Христа грозная притча о винограднике Ис 5:1–5, имеющая своей темой недостоинство Народа Божия и возможность для него утратить свое избранничество:

«У Возлюбленного моего был виноградник,
на вершине утучненного холма.
И Он обнес его оградою, и очистил его от камней,
и насадил в нем отборные лозы виноградные,
и построил башню посреди него,
и выкопал в нем давильню,
и ожидал, что принесет он гроздья добрые, —
а тот принес дикие ягоды!
И ныне, жители Иерусалима
и мужи иудейские,
рассудите Меня
с виноградником Моим!
Что еще надлежало сделать для виноградника Моего,
чего Я не сделал ему?
Почему, когда Я ожидал, что принесет он гроздья добрые,
принес он дикие ягоды?

{стр. 273}

Итак, Я скажу вам,
что сделаю Я с виноградником Моим…», —