Собрание сочинений

Мартин выглянул из кабинета, Патрисии по близости не оказалось, и он громогласно её позвал. Та высунулась из-под своего рабочего стола, распрямилась и, прихрамывая, зашла к Мартину.

– Ногу натёрла, – объяснила она и продолжила: – Я разговаривала с теми, кто сдаёт помещение в аренду. У них, видимо, какие-то заморочки с баром. Или даже вообще нет бара. И я подумала, что двадцатипятилетний юбилей без алкоголя как-то не очень.

– Мысль правильная.

– И что мы будем делать?

Мартин посмотрел на вызывающе розовый стикер, как будто там и скрывался ответ. В обиталище его собственных мыслей всё ещё простиралась каменная пустыня бессонницы.

– Решайте, – сказал он. – У вас получится. You’re in charge [102].

– О’кей, – Патрисия смотрела на него недоверием.

Он умеет давать поручения. Все знают, что это он умеет.

– Кстати, приглашения разослали?

Недоверие на лице Патрисии сменилось подозрительностью.

– Мы же послали их на прошлой неделе? Вы перепроверили, всё было в порядке.

– Да. Конечно. Разумеется.

Он помнит. Он сам всё помнит. Сливочно-белые конверты с адресами, написанными от руки. И помнит, как положил в конверт Густава маленькую записку, потому что странно обращаться к Густаву в формальном тоне официального приглашения. Но не факт, что Густав вообще проверяет почту. И он так до сих пор и не перезвонил, хотя Мартин оставил несколько сообщений.

Патрисия осторожно забрала у него стикер и вышла из комнаты. Кликнув на ящик с входящими, Мартин первым увидел имя Ульрики Аккерманн, в теме письма стояло «Филип Франке?».

Вместо того чтобы открыть письмо, Мартин сходил за кофе и застыл у окна. От набережной Росенлунд отчалил паром в сторону Линдхольмена. На месте старой гавани теперь сияли здания из стали и стекла, в которых располагались филиалы Чалмерса и офисы предприятий. Старые деревянные дома на Слоттбергет реконструированы и стоят страшных денег. Здание, где раньше находилась художественная школа, стало центром психологической помощи. Никто больше не устраивает здесь никаких вечеринок. Не ведёт жарких споров, чья мастерская лучше, и Густав Беккер не спускается вразвалочку с холма, щурясь на солнце и закусив сигарету в уголке рта.

– Мартин? Есть время посмотреть обложку?

– Конечно, – ответил он, пытаясь вспомнить, о какой обложке идёт речь. День начался. Надо налить ещё кофе и просто следовать рабочему ритму движения вперёд.

Обедать пошли все вместе в «Бомбей». Темой разговоров стали планы на лето. Молодой человек Патрисии хотел гулять по горам в Абиску [103], а Патрисия считала, что как раз там их отношениям и наступит конец. Санна намеревалась перестелить крышу на даче и не прочесть ни одной книги. Пер рассчитывал провести как можно больше времени на Урусте [104], но слабо представлял, чем он там займётся теперь, когда многолетнее строительство дома закончилось. Амир пробормотал, что он ещё не решил, после чего наступила напряжённая тишина – Амира недавно бросили, после семи лет серьёзных отношений.

– А ты, Мартин? Ты что будешь делать? – спросила Санна.

– Я собираюсь поработать над биографией Уоллеса, – ответил он и немедленно занялся тушёным ягнёнком.

– Понятно. И на каком она этапе?

– Ну, ты же знаешь… там масса материала и вечно нет времени свести всё это вместе. – У Мартина снова возникло чувство, что его рот отвечает за него сам. – Может, сниму с детьми дом во Франции… буду там работать…

– Ты читал Уоллеса? – спросила Санна, толкнув Амира в бок.

– Не напомните, что он написал?

Услышав хриплый смех, Санна сказала:

– Будем надеяться, что ты не типичный представитель молодого поколения.

Позже в тот же день Мартин листал книгу, которая только что пришла из типографии. В ней рассказывалось о шведском колониализме, преимущественно о Сен-Бартелеми на Карибах. Автор был известным профессором из Лунда, на коммерческий успех надеяться, конечно, не стоит, но подобные работы попадают в университетские списки рекомендованной литературы, что даёт скромные, но стабильные продажи. Мартин оценил широкие поля, предназначенные для заметок, и удачно подобранный шрифт, и тут его взгляд упал на ссылку, данную в тексте: Берг (1997).

На миг растерявшись, подумал, что речь о нём, и быстро пролистал к списку источников, словно желая сорвать маску со своего неизвестного тёзки.

Берг, C. (1997). Terra incognita. История идей колониализма. Гётеборгский университет.

Ему пришлось сесть. Плечи пиджака приподнялись, ему трудно дышать, здесь душно, надо позвонить арендодателю и попросить провести вентиляцию.

Год в Париже 2

I

ЖУРНАЛИСТ: Как автор выбирает конкретную тему, на которую будет писать?

МАРТИН БЕРГ: Я думаю, что это тема выбирает автора. Ты не выбираешь то, о чём пишешь. Не выбираешь это так же, как не выбираешь, кого полюбить, не выбираешь собственных детей или что угодно ещё. Перефразируя Сёдерберга: «Они у вас есть, случается, вы их теряете. Но выбирать их вы не можете».

ЖУРНАЛИСТ: То есть вы считаете, что возможность самому выбрать тему у романиста невелика?