Собрание сочинений

– Наверное, у меня даже мысли тогда не возникло, что она может не вернуться, – сказала Фредерика. Знай она об этом, она не пообещала бы молчать. Но ей, как и всем остальным, казалось, что Сесилия обязательно появится. Она подумывала, не рассказать ли о той странной встрече Мартину, но решила, что её признание вряд ли что-то изменит. Да и рассказывать было почти нечего. И как отреагирует Сесилия, если Фредерика нарушит обещание? Советоваться было не с кем, а Фредерике очень хотелось и в будущем сохранить прежние отношения с Сесилией.

– Другое дело, если бы она хоть что-нибудь сказала о том, куда направляется. Но это она скрыла от меня так же, как и от всех остальных. – А спустя время Фредерика вспомнила о кораблях первооткрывателей, которые останавливались у Азорских островов, прежде чем направиться через Атлантику дальше на запад. И подумала, что их встреча как раз и стала той последней остановкой, которую Сесилия сделала перед тем, как покинуть старый мир. Путешествие уже было запланировано, а курс взят.

– Что было потом? – спросил Элис, у которого на метафоры не хватало терпения, хоть он и одолел от скуки половину Fleurs du mal [247].

– Ну, потом прошло десять лет, – ответила Фредерика. – Я уже давно не верила в её возвращение. И однажды в Стокгольме зашла в мастерскую к Густаву без предупреждения. Он никогда не просил, чтобы его предупреждали о визите, к нему можно было приходить когда вздумается. На мольберте стоял портрет Сесилии, я его сразу заметила, потому что он уже давно не писал портреты, особенно её. Он уверял, что писал со старой фотографии, просто чтобы поупражняться. Я случайно тронула холст, но краска ещё не высохла, и на ней остался отпечаток пальца. А его это даже не разозлило. В другом случае он бы озверел, если бы я испортила картину.

Не задумываясь, она спросила в лоб: ты что-то скрываешь? Нет, ответил он. Не лги мне, сказала она.

Как всякого мучимого совестью человека, Густава тянуло исповедаться, Фредерика смотрела на него долго и пристально, чем и вытащила из него правду: Сесилия позвонила ему за пару лет до того, и с тех пор они снова поддерживают контакт. Ничего больше он сообщать не хотел, а Фредерику это так потрясло, что на подробностях она не настаивала.

Вскоре и у неё дома в Копенгагене раздался телефонный звонок.

– Привет, давно тебя не слышала, – произнёс глубокий и хрипловатый голос. – Это Сесилия Берг.

С тем же успехом она могла сказать «это я» – приветственную фразу, которую они практиковали с Мартином и Густавом задолго до появления телефонных дисплеев. И, прижав трубку к плечу ухом, Фредерика изрекла «да, это я» – как нечто естественное и единственно возможное в качестве ответа.

* * *

Фредерика приготовила ужин и выделила им по комнате. С родительской авторитарностью отобрала всю грязную одежду и, посмотрев в темнеющее небо, сказала, что сушить надо в подвале, а не на улице, потому что будет дождь. Записала адрес Сесилии на двух бумажках и дала каждому свою – как детям, которые могут потеряться, чтобы какой-нибудь взрослый в этом случае помог им найти дорогу домой. Потом она отправила их спать, обеспечив фланелевыми пижамами.

Ракель проснулась от звуков грозы. Часы вроде бы показывали половину четвёртого. Она встала с кровати и вышла во двор. Над полями висело низкое тёмно-фиолетовое небо. Из тучи ударила молния, а вслед за ней прогрохотали громовые раскаты. Начался дождь, сначала упали отдельные капли, а потом ливень быстро набрал силу, вода барабанила по крыше и вколачивала в землю дорожную пыль. Ветер дул к морю, шторм пронесётся по заливу и доберётся до Швеции. Молния снова рассекла горизонт зигзагом, и мир снова сотрясся от сильного грохота.

Вернувшись в комнату, Ракель сдвинула все подушки к изголовью и села в кровати, положив на колени компьютер и Ein Jahr. Струи дождя стекали по стёклам, а в глаза бил свет прикроватного светильника. Осталось всего несколько страниц.

42

Пока звучали сигналы, сердце Мартина не билось. А как только он решил нажать на отбой, в трубке раздался мягкий британский английский. Мартин рухнул на ближайшую скамейку рядом с девушкой-подростком. Та метнула на него из-под утяжелённых ресниц одновременно скептический и утомлённый взгляд, явно думая, что он настолько пьян, что не смог удержаться на ногах. Он открыл было рот, чтобы сказать девице, что не намеревался садиться, но подумал, что ситуацию это не поправит.

Из-за этой интермедии он пропустил начало, но человек, судя по всему, его знал и ждал его звонка.

– Сожалею, но, кажется, я неточно помню ваше имя, – произнёс Мартин. У него кружилась голова. Он пил воду в ресторане? Или только вино? Надо купить воду в киоске. Хотя в поезде должен быть вагон-ресторан. Он купит там воду, выпьет и попробует уснуть.

– Это Стефан, – ответил англичанин, – Стефан Веллтон. Мартин, я очень рад, что вы позвонили…