Собрание сочинений по психопатологии. В двух томах. Том 2

Один больной, способный К наблюдению и умеющий рассказать о себе, может дать психопатологу больше, чем сотня менее интеллигентных и необразованных больных, которыми обычно заполнены клиники. Наиболее четкие различия, которые в таких случаях дают понять исследователю своеобразность отдельных психических явлений, дают ему возможность лучшего понимания неспособных и необразованных больных, чем они сами могут наблюдать за собой. Таким образом, зрение как высшее, наиболее дифференцированное чувство вообще, помогает нам проводить самый тонкий анализ обманов чувств.

внешние чувственные раздражители почти всегда пополняемы. Если мы, например, слушаем доклад, то по ходу добавляем что-то от себя по данной теме, эти «дополнения» мы замечаем лишь, когда совершена ошибка. Мы пропускаем почти все опечатки в книге, мысленно дополняя или исправляя их по смыслу. Все эти иллюзии корректируются при привлечении внимания¹. Конечно, от этих ассимиляций следует отделить дополнения восприятий, которые мы называем воспроизводимыми, например, возникновение сладкого вкуса во рту при виде куска сахара или представление обратной стороны дома и т. д. Элементы ощущений при иллюзорных ассимиляциях совершенно идентичны тем, которые возникали первоначально путем внешних раздражителей.

2. Скорее из наблюдений, чем экспериментальным путем, известны иллюзии, возникающие из аффектов, часто при фиксации внимания они остаются стабильными и приобретают значение реальности еще до суждения. Например, в ночном лесу какое-нибудь дерево или куст принимается за человека.

3. Без аффекта, без суждения о реальности, при том, что иллюзорные образы не исчезают при концентрации внимания, наша фантазия, вызванная несовершенными чувственными впечатлениями, делает из облаков, старых стен и прочего весьма достоверные иллюзорные образования.

Дж. Мюллер описывает это:

«Меня в детские годы часто забавляла пластичность фантазии. Через окно комнаты в родительском доме я часто смотрел на соседний дом, довольно старый, на стенах которого известь местами почернела, кое-где свисала лохмотьями, обнажая слои старой краски. Когда мне не разрешали выходить из дома, я часто рассматривал через окно покрытую сажей, разрушающуюся стену соседнего дома и мне удавалось в очертаниях уже осыпавшейся и еще держащейся штукатурки различать некие странные лица, почти что говорящие. Годы спустя, мне это больше не удавалось, и хотя мысленно я очень четко мог представить себя эти фигуры, отыскать их в прежних очертаниях на стене я уже не мог» (с. 45—46).

Леонардо да Винчи пишет: «Если ты вглядываешься в стены старых развалин, покрытых пятнами, или в различные камни, то ты

¹ Ср. об этом Вундт, Ph. Ps 3, 528 и далее. Примеры экспериментально вызванных иллюзий у Мессера, ощущение и мышление, с. 28 и далее.

увидишь сходство с картинами природы, горы, реки, скалы, деревья, равнины, увидишь сменяющие друг друга долины и холмы, увидишь поле битвы и людей, странные лица, одежды и бесконечное множество вещей, которые можно увидеть в совершенных и правильных формах».