Собрание сочинений. Т.13.

Однако тут Денизе, несмотря на владевшее им убеждение в виновности каменолома и на свой безошибочный нюх, которому он, по собственному признанию, доверял больше, чем уликам, ненадолго заколебался. Дело в том, что при первом обыске в лачуге Кабюша, стоявшей в самой чаще Бекурского леса, не обнаружили ничего предосудительного. Подозрение в краже отпало, и следовало отыскать другой убедительный мотив преступления. И вот, допрашивая Мизара, Денизе внезапно отыскал недостающее звено: путевой сторож сообщил ему, что видел, как однажды ночью Кабюш перелез через стену, ограждавшую дом, и подглядывал в окно за раздевавшейся Севериной. Машинист на допросе без всяких обиняков рассказал все, что знал: по его словам, каменолом безмолвно обожал г-жу Рубо, питал к ней пылкую страсть и просто ходил за нею по пятам, стараясь услужить ей во всем. Итак, сомнений больше не оставалось: Кабюшем двигала животная страсть; и следователь без труда восстановил весь ход событий: преступник, у которого, должно быть, имелся ключ, проникает в дом, но в растерянности оставляет дверь открытой, затем завязывается борьба, которая заканчивается гибелью жертвы, после чего негодяй пытается изнасиловать убитую им женщину — за этим занятием его и застал муж. Оставалось еще только одно, не совсем понятное обстоятельство: каменолом знал, что Рубо должен приехать в тот вечер, зачем же он выбрал столь неподходящее время для задуманного им злодеяния — ведь муж мог захватить его на месте преступления! Однако, по здравом размышлении, становилось ясно, что и это обстоятельство оборачивается против обвиняемого: очевидно, он не в силах был обуздать свою неистовую страсть, он пришел в исступление, поняв, что утром Северина навсегда покинет Круа-де-Мофра, в решил воспользоваться тем, что она ненадолго осталась тут в одиночестве. С этой минуты Денизе окончательно и бесповоротно проникся уверенностью в виновности Кабюша.

Измученный допросами, во время которых следователь искусно сбивал его с толку неожиданными замечаниями, Кабюш, даже не подозревавший о ловушках, которые ему расставлял Денизе, упрямо придерживался своей первой версии. Он, мол, вышел прогуляться на дорогу, хотел подышать свежим ночным воздухом, и вдруг какой-то человек чуть не налетел на него и так стремительно исчез в темноте, что он даже не заметил, в какую сторону тот кинулся. И тогда, не на шутку встревожившись, он бросил взгляд на дом и заметил, что входная дверь широко распахнута. Когда он решился наконец войти и подняться наверх, то обнаружил, что Северина недвижимо лежит на полу, она глядела на него широко раскрытыми глазами, и он, думая, что она жива, поднял еще теплое тело и опустил его на постель, при этом он, дескать, и вымазался в крови. Вот все, что он знает, упорно твердил Кабюш и повторял свои показания, не изменяя в них ни единой подробности; возникало впечатление, что он накрепко затвердил заранее придуманную историю. Если же у него пытались выведать еще что-нибудь, этот неотесанный верзила испуганно умолкал с таким видом, будто он не может понять, чего от него хотят. Когда Денизе стал расспрашивать Кабюша о чувствах, которые тот питал к покойнице, каменолом покраснел, как мальчишка, оскорбленный в своей первой любви; он все полностью отрицал, говоря, что ему никогда и в голову не могло прийти лечь в постель с этой дамой: одна такая мысль казалась ему дурной и постыдной; на таившееся в самой глубине его души чувство к Северине Кабюш смотрел как на что-то необычайно деликатное и даже таинственное, о чем и говорить-то ни с кем не подобает. Нет, нет! Он не любил г-жу Рубо, он вовсе ее не хотел, и теперь, когда она умерла, никто на свете не принудит его говорить об этом и тем самым совершать кощунство. Однако столь упрямое отрицание фактов, подтвержденных несколькими свидетелями, только еще больше вредило Кабюшу. Следователь полагал, что обвиняемый, конечно же, будет стремиться скрыть владевшую им бешеную страсть к несчастной женщине, ради утоления которой он даже зарезал ее. Когда, сопоставив все доказательства, Денизе попытался вырвать у Кабюша признание и для этого нанес каменолому решительный удар, прямо обвинив его в том, что он убил и изнасиловал Северину, тот пришел в ярость и принялся дико кричать? Как? Выходит, он убил ее да еще хотел изнасиловать? Он, смотревший на нее, как на святую! Пришлось кликнуть жандармов, они схватили обвиняемого за плечи, а он бешено рвался из их рук и грозил разнести к чертям всю эту грязную лавочку! Словом, выяснилось, что Кабюш — крайне опасный субъект, что он только прикидывался смирным, а на самом деле это — необыкновенно свирепый негодяй, способный на самое ужасное преступление.