Собрание сочинений. Т.18. Рим

Только здесь, стоя перед картой, Пьер ясно представил себе эту грозную машину, работающую полным ходом уже много столетий, созданную, чтобы поглотить все человечество. Конгрегация Пропаганды веры, располагавшая огромными средствами и щедрыми субсидиями от пап, представилась ему некоей самостоятельной, независимой силой, как бы государством в папском государстве; и он понял, почему префекта конгрегации называют «красным папой»: разве не обладал неограниченной властью этот завоеватель и владыка, человек, простиравший руки чуть ли не над всей землей. Ведь кардиналу — государственному секретарю были подведомственны всего лишь центральные области Европы, небольшая часть земного шара, а ему — все остальное, безграничные пространства, далекие, еще неведомые края. Затем Пьер обратил внимание на цифры: римско-католическая апостольская церковь властвовала безраздельно лишь над двумястами с чем-то миллионами верующих, между тем как число еретиков, если объединить вместе православных и протестантов, превышало эту цифру; а ведь надо к ним прибавить миллиард неверных, которых только еще предстояло обратить в христианство! Пьер невольно содрогнулся, настолько поразили его эти цифры. Как? Неужели это возможно? Почти пять миллионов евреев, около двухсот миллионов магометан, свыше семисот миллионов брахманистов и буддистов, не считая ста миллионов язычников разных религий, в общей сложности миллиард, тогда как христиан всего лишь четыреста миллионов, да еще разделенных на несколько лагерей, постоянно враждующих между собой: одна половина стоит за Рим, другая — против Рима! Стало быть, Христос за восемнадцать веков не завоевал даже и трети человечества, стало быть, Рим, вечный всемогущий Рим, подчинил своей власти всего лишь шестую часть населения земного шара? Только одна из шести душ обретет спасение! Какая жалкая пропорция! Но карта показывала четко и ясно: владения римской церкви, окрашенные алым цветом, занимали совсем небольшую территорию в сравнении с окрашенными желтым владениями других религий, необъятным пространством, которое конгрегации Пропаганды веры еще только предстояло подчинить. Невольно возникал вопрос, сколько же веков пройдет, пока исполнится пророчество Христа и вся земля покорится его закону, пока религиозная община сольется с обществом гражданским, образовав единую веру и единое царство? Думая об этой проблеме, об этой трудной грандиозной задаче, нельзя было не удивляться безмятежному спокойствию Рима, терпеливому упорству католической церкви, никогда не знавшей сомнений и ныне убежденной в победе более, чем когда-либо; она все так же рассылает по всему свету своих епископов и миссионеров, которые непрерывно и усердно трудятся, как муравьи, не ведая усталости, в несокрушимой уверенности, что римская церковь станет когда-нибудь владычицей мира.