Собрание сочинений. Т. 2. Стихотворения 1961–1972

Арионы высушат на солнышке
мокрые и драные отрепья.
Арионы посидят на пенушке,
оглядят великолепье
мира, после бури в самом деле
мирного, и света светлого.
— Высушили? Ну, теперь надели!
Бури, урагана, ветра
хочется попробовать вам снова
в нашей или дальней стороне?
Арионы, сжавшись от озноба,
отвечают: — Не!

ПРИЧИНЫ ОДНОЙ ЛЮБВИ

Вот за что люблю анкеты: за прямую
постановку некривых вопросов.
За почти научное сведение
долгой жизни к кратким формулам.
За уверенность, что человека
можно разложить по полкам
и что полок требуется десять,
чтобы выдавали книги на дом,
или сорок, чтобы отпустили
в капстрану на две недели.

Равенство перед анкетой,

перед рыбьими глазами
всех ее вопросов —
все же равенство.
А я — за равенство.
Отвечать на все вопросы
точно, полно,
знаешь ли, не знаешь, — отвечать,
что-то в этом есть
от равенства и братства.
Чуть было не вымолвил:
свободы.

«Дома-то высокие! Потолки…»

Дома-то высокие! Потолки —
низкие.
Глядеть красиво, а проживать
скучно
в таких одинаковых, как пятаки,
комнатах,
как будто резинку всю жизнь жевать,
Господи!

Когда-то я ночевал во дворце.

Холодно
в огромной, похожей на тронный зал
комнате,
зато потолок, как будто в конце
космоса.
Он вдаль уходил, в небеса ускользал,
Господи!

В понятье свободы входит простор,

количество
воздушных кубов, что лично тебе
положены,
чтоб, даже если ты руки простер,
вытянул,
не к потолку прикоснулся — к судьбе,
Господи!

РЕМОНТ ПУТИ

Электричка стала. Сколько
будет длиться эта стойка?
Сколько поезд простоит?
Что еще нам предстоит?

Я устал душой и телом.

Есть хочу и спать хочу.
Но с азартом оголтелым
взоры вкруг себя мечу.

Любопытство меня гложет:

сколько поезд простоит?
Сколько это длиться может?
Что еще нам предстоит?

Все вокруг застыли словно:

есть хотят и спать хотят,
но замшелые, как бревна,
связываться не хотят.

Очи долу опускает,

упадает голова,
та, в которой возникают
эти самые слова.

«В промежутке в ожиданьи электрички…»

В промежутке в ожиданьи электрички
или между войнами двумя
есть свои законы и привычки.

Долго ждать, пока дойдет, гремя,

электричка та, очередная,
или та, грядущая, война.

Безвременье — тоже времена.

Можно жить, но только как, не знаю.

Безвременье, интервал, пробел,

как я перед вами обробел.

На войне, всемирной, не терялся,

в электричке, судорожной, ночной,
в чем-то схожей с мировой войной,
не терялся. Нынче — растерялся.

Нужно ждать, ждать,

ждать окончательной обточки.

Нужно дать, дать, дать

времени дойти до точки.

РЕПЕРУНИЗАЦИЯ