Собрание сочинений. Т. 22. Истина

В остальном он старался по возможности придерживаться программы, хотя из-за ее чрезмерной перегрузки подчас был вынужден сокращать ее. Он убедился на опыте, что знания сводятся к нулю, если предмет плохо усвоен, если их нельзя применить на практике. Поэтому, пользуясь книгой как основным материалом, он придавал особенное значение разъяснительным беседам в классе и старался как можно больше оживлять урок. И здесь этот талантливый педагог совершал чудеса: все пережитые страдания, бури, долгие годы борьбы сблизили его с подрастающим поколением, казалось, он вторично вместе с детьми шел к знанию, радуясь их постепенному развитию, их жадной и свежей любознательности. Он чувствовал себя их товарищем, старшим братом, весело играл с ними, притворяясь, что даже забыл буквы и заучивает их вместе с шестилетними малышами. Тот же прием он применял на уроках грамматики, арифметики, истории и географии: он делал вид, что, доискиваясь впервые какой-нибудь научной истины, обращается за помощью к ученикам, и от души радовался, если им удавалось вместе совершить это открытие; каждый урок проходил интересно и живо, точно самая занимательная игра, и ученики обожали своего учителя, как хорошего, веселого товарища. От детей можно всего добиться, если подойти к ним с лаской и с живым интересом, нужно лишь полюбить их, и тогда каждое слово станет им доступно и понятно. Марк старался также показать на живом примере все, что он им объяснял: с земледельческими работами он знакомил их в поле, водил в столярную и слесарную мастерские, на стройку, знакомил с различными отраслями ручного труда. Гимнастику он включил в игры, и, таким образом, на переменах дети были заняты физическими упражнениями. Марк и в школе стал защитником правды и справедливости, он следил за жизнью класса, входил в малейшие школьные события и рассматривал возникавшие недоразумения и ссоры со всей беспристрастностью, — ему хотелось, чтобы его приговор был неоспорим, он непоколебимо верил в благотворное влияние правды на юный ум, не сомневаясь, что только справедливое решение сможет удовлетворить его и дать толчок к его развитию. Через правду и справедливость — к любви. Если ребенку никогда не лгут и поступают с ним справедливо, он становится доброжелательным, понятливым, рассудительным и здоровым человеком. Поэтому Марк особенно тщательно просматривал книги, какие полагалось давать ученикам по программе: он знал, что даже лучшие книги, написанные с прекрасной целью, насыщены уже давно узаконенной ложью. Он остерегался фраз и слов, смысл которых был непонятен крестьянским детям, и заменял их простыми, ясными выражениями, но еще пуще опасался он легенд, отравляющих сознание, заблуждений, ставших уже догматами веры, уроков подлости, преподанных во имя лживой религии и ложного патриотизма. Учебники, составленные в министерстве просвещения для светских школ, зачастую слово в слово повторяли заведомую ложь, которую сочиняли монахи в книгах, выпущенных для своих школ; и не мог же он оставаться безучастным, он должен был растолковать детям истину, искоренить навязанную им ложь, ведь главной его целью было уничтожить систему обучения, принятую в школах конгрегации, — источник обмана и бесчисленных бед.

Так, в плодотворном труде, Марк и Женевьева тихо и скромно прожили в Жонвиле четыре года, стараясь принести как можно больше пользы, не привлекая к себе внимания. Дети кончали школу, другие поступали на их место, и Марк нередко говорил, что мир изменится через пятьдесят лет, если каждый ребенок, став взрослым, принесет людям немного правды и справедливости. Конечно, за четыре года нельзя было добиться значительных результатов. Но кое-что уже было достигнуто, и семена, упавшие на плодородную почву, давали здоровые ростки.

Сальван, выйдя в отставку, поселился в Жонвиле, где получил в наследство маленький домик. Жил он скромно, на небольшую ренту, разводил цветы. По воскресеньям у него собирались друзья, бывшие воспитанники Нормальной школы, и, сидя вокруг большого каменного стола, в беседке, оплетенной ломоносом и вьющимися розами, любили поговорить, помечтать о будущем. Сам он был среди них уже как патриарх и с ласковой улыбкой смотрел на друзей, самоотверженно продолжавших борьбу за духовное возрождение, начатую им так давно. Марк каждое воскресенье навещал Сальвана и с радостью встречал там учителя Жули, своего преемника в школе Майбуа, который охотно рассказывал Марку о его бывших учениках. Жули, сын мелкого чиновника, был худощавый блондин, добродушный и очень деятельный; он рано почувствовал склонность к преподаванию и вдобавок не хотел, подобно отцу, всю жизнь тянуть лямку отупляющей службы.