Собрание сочинений. Т.26. Из сборников: «Поход», «Новый поход», «Истина шествует», «Смесь». Письма

ЛЕ ГРАНДЕ, руководителю газеты «Либертер»

Париж, 14 октября 1901 г.

Дорогой господин Ле Гранде!

Вы любезно предлагаете мне быть почетным председателем на митинге протеста против незаконного осуждения моего собрата по перу и друга Лорана Тайлада. [166]

Я согласен и благодарю Вас, ибо я вместе со всеми вами, за Литературу, которую оскорбляют, за истину и справедливость, не единожды попранные. Выражение своего мнения не может быть преступлением, свобода писать должна быть полной, впрочем, наивно думать, что она может быть ограничена. Лоран Тайлад осужденный — это Лоран Тайлад торжествующий, — и вот написанная им страница стала бессмертной, подхвачена множеством людей, способствует делу их освобождения. Его призыв к насилию — для меня лишь отчаянный вопль всеобщего страдания; он рождает не убийц, но апостолов и героев.

Братский привет всем вам.

1902 © Перевод Е. Ксенофонтова

ЭРНЕСТУ ВОГАНУ

Париж, 14 мая 1902 г.

Дорогой Воган!

Я думаю, что не должен больше молчать, я обязан самым категорическим образом опровергнуть г-на Гюга Леру.

Никогда Альфред Дрейфус не подписывал прошения о помиловании, никогда не признавал себя виновным даже в малейшем отклонении от служебных обязанностей; сегодня, как и раньше, я утверждаю, что он совершенно невиновен, по-прежнему он вызывает во мне величайшее восхищение и величайшее сочувствие.

Я верю, правосудие восторжествует, но мое ожидание отравлено чувством горечи: ни один из тех, у кого есть для этого и сила и умение, не находит в себе мужества вылечить Францию от постыдного недуга, которым она все еще страдает.

С дружеским приветом.

АЛЬФРЕДУ БРЮНО

Медан, 8 августа 1902 г.

Дорогой друг, я закончил наконец эту ужасную «Истину», которая целый год требовала от меня неимоверных усилий. Роман не менее длинен, чем «Плодовитость», и в нем столько разных действующих лиц, так сложно переплетены события, что мне приходилось, как никогда, придерживаться в работе жесткой дисциплины. Все-таки я выкарабкался из всего этого довольно бодрым, только голове нужен отдых. Публикация «Истины» начнется в «Орор» 10 сентября и продлится приблизительно до 20 января.

В начале будущей недели я жду Шарпантье с женой и рассчитываю отдохнуть, пока они будут здесь. Вокруг меня станет шумно, кончится наше затворничество. Надеюсь, что это оживление поможет мне проветрить мозги. Потом, в сентябре, я подумаю о Вас; примусь за одну из поэм, еще не знаю, за какую. Ваша борьба становится такой жестокой, что во мне заговорила совесть. Конечно, я утверждаю, что в творчестве надо идти прямо к цели, не поддаваясь никаким случайным обстоятельствам. Но когда музыкант может знакомить публику со своими вещами только в двух театрах, когда на его пути возводят всяческие препятствия, разумеется, трудно целиком углубиться в произведение и не беспокоиться о его судьбе. Хуже всего, что, если силы полностью уйдут на борьбу за успех, можно оказаться совершенно парализованным.

Уже несколько дней раздумываю над нашими тремя сюжетами, но все еще нахожусь в нерешительности. В конце концов единственно верное и мудрое решение — взяться за один из них; а там видно будет, поговорим, когда встретимся в Париже.

Новостей ниоткуда нет. С тех пор как я здесь, я почти не вставал из-за письменного стола. Как-то раз мы провели два послеобеденных часа с Лара. Мирбо и его жена, должно быть, в Ульгате, зайдут к нам только после возвращения. Супруги Луазо все еще в Морсалине, к ним отправилась и наша кузина Амели; вероятно, она тоже вернется лишь в сентябре и тогда пробудет с нами несколько дней. Что касается Демулена, то он в Брюгге, копирует примитивов.

Сегодня утром мы получили письмо от Вашей жены — в ближайшее время моя жена ей ответит; мы очень рады отличным новостям, которые она нам сообщила. Кажется, вы с Сюзанной становитесь замечательными ловцами креветок. Вы вернетесь все трое пышущими здоровьем, а оно-то и нужно, чтобы победить судьбу.

Нежно, от всего сердца обнимаю Вас.

АРМАНУ ДЭЙО [167]

Медан, 25 сентября 1902 г.

Дорогой собрат и друг!

Это мне следует благодарить Вас за то, что Вы вспомнили обо мне и ввели в Комитет по установке памятника Ренану в Трегье. Берите мое имя и пользуйтесь им, как Вам заблагорассудится. Это окажет ему честь.

С дружеским приветом.

КОММЕНТАРИИ

ЗОЛЯ — ПУБЛИЦИСТ

Золя был прирожденным журналистом. Часто, особенно в молодые годы, журналистика спасала его от голода. Но не только денежные соображения заставляли Золя писать в газеты. Он чувствовал необоримую потребность в прямом разговоре с читателем. Ему было что сказать, и в каждой его статье и даже небольшой библиографической заметке или хронике мы найдем свежую мысль, остро и оригинально поданный материал. Журналистская работа сопутствовала Золя всю жизнь. Он любил ее и умело сочетал с художественным творчеством.