Собрание сочинений. Т. 3. Буря

Мара сразу почувствовала в ее словах что-то темное, двусмысленное. «Общий источник… коллеги…» Что общего могло быть между Феликсом и Зивтынь? И, однако, она внутренне поверила, что это не глупая шутка, не выдумка легкомысленной девчонки. За последнее время она начала видеть в муже какие-то не замеченные ею раньше черты — лживость, уклончивость. Может быть, толчком для этого послужила история с вымышленным заседанием, может быть — что-то другое. Она опять вспомнила ужин после премьеры, поведение Феликса по отношению к Жубуру. Тогда Мара подумала, что он просто хотел выставить Жубура в смешном виде, что он ревновал ее. А сейчас она вдруг почувствовала, что это было нечто другое, худшее.

Слова Лины навели ее и на другой вопрос: «Сколько мы зарабатываем и как справляемся с расходами?» В доме у них с первого же года брака повелось так, что хозяйством больше занимался Феликс. У Мары очень много времени отнимал театр, к тому же она была рассеянна, и муж не раз шутя упрекал ее в безалаберности. Мара и сама чувствовала, что ей трудно вкладывать душу в домашние дела, и всегда полагалась на мужа. И теперь она впервые задумалась об этой стороне жизни.

Вернувшись домой, она взяла карандаш, бумагу и стала рассчитывать домашний бюджет. Феликс получал триста латов в месяц, сама она — двести пятьдесят. Всего, значит, пятьсот пятьдесят, но из них надо было сколько-то вычесть на налоги. Квартира — сто двадцать латов, зимой еще приходилось добавлять на отопление. Дача. Стол. Платье. Прислуга. Подоходный налог. Покупка мебели. Книги и разные мелкие расходы. За последний месяц, кроме того, Феликс сшил новый фрак, купил несколько акций пароходства, потом эта лиса…

«Мы все время тратим не по средствам», — с недоумением подумала Мара. Но, с другой стороны, покупали они все за наличные, у Феликса в сберегательной кассе лежало несколько тысяч, и он уже начал поговаривать о покупке усадьбы. Значит, были какие-то побочные доходы, о которых она не знала, которые скрывались от нее. Взятки? Контрабанда в компании с моряками?

Мара прибрала исписанный цифрами листок и стала ждать мужа. Вернулся он очень поздно.

— Опять эти несчастные заседания. Одно за другим, — жаловался он за ужином. — А некоторые члены правления, как начнут говорить, никакого удержу не знают.

Мара ничего не ответила.

После ужина Вилде начал было настраивать приемник: ему захотелось послушать музыку.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказала Мара. — Пойдем в кабинет, там удобнее.

— Ну, пойдем, мне все равно где.

В кабинете он закурил сигару, развалился в кресле и подчеркнуто беззаботно спросил:

— Так в чем дело, Мара?

Она нарочно села подальше от мужа, в самом темном углу комнаты. Ей показалось, что Феликс немножко нервничает.

— Феликс, мне хотелось поговорить с тобой о нашем образе жизни. Я вижу, что мы живем не по средствам.

Он даже вынул сигару изо рта и уставился на нее с самым искренним удивлением.

— Вот не ожидал! Ну и чудачка! По-твоему, что же, надо урезывать себя в необходимом? Когда же нам и пожить, как не теперь, пока мы молоды? И кого это касается?

— Нет, Феликс, мы проживаем гораздо больше, чем зарабатываем, ты сам это отлично знаешь.

— Послушай, откуда ты все это взяла? Были бы у нас еще долги, тогда я понимаю. Но если мы живем, не делая долгов, почему же это называется «не по средствам»? Где здесь логика?

— Вот об этом-то я и хотела тебя спросить. Пока я знаю только одно: мы тратим не по доходам. Посмотри сам, что у нас получается.

Она подала Вилде исписанный листок бумаги. Он долго разглядывал столбцы цифр, и усмешка постепенно стала сползать с его лица. Дойдя до конца, он вздохнул и положил листок на письменный стол.

— Ты, милочка, в этих расчетах упустила из виду один существенный пункт, хотя в остальном они сделаны очень толково. Признаться, я даже не ожидал от своей романтической женушки такой практичности.

— Какой пункт? — живо перебила его Мара.

— Сюда не включены мои побочные доходы.

— Побочные доходы? Почему же я о них ничего не знаю?

— Да потому, что ты до сих пор не очень часто изволила интересоваться такими вещами. — Кончик сигары вдруг задрожал в его пальцах, и пепел упал на колени. Вилде ловким щелчком сбил его с брюк.

— А сейчас я хочу знать, откуда берутся эти… доходы.

Вилде надолго задумался. Мара не торопила его с ответом и тоже молча смотрела на него.

— Пожалуй, это будет самое лучшее… — заговорил он, наконец. — За последнее время между нами все чаще возникают недоразумения, даже размолвки. И все это оттого, что ты не все знаешь. Слушай, Мара.

— Да, да, я слушаю.

— Сначала дай мне обещание никому этого не рассказывать. Это серьезная тайна.

— Я вообще редко с кем разговариваю о своих домашних делах, не такая уж это интересная тема.

— Да, я знаю, знаю. Ну, хорошо, раз уж нельзя иначе, придется сказать тебе. Я, Мара, работаю в охранном управлении. Руковожу группой агентов.

— Давно? — машинально спросила Мара. Она вся помертвела от его слов и сама не сознавала, зачем задала этот вопрос.

— Довольно давно. Еще со студенческих времен.

— Значит, еще до знакомства со мной.