Собрание сочинений, том 1

Чем же укреплял себя свт. Тихон в терпеливом и благодушном перенесении злословий и гонений за добро со стороны людей? Служа меньшим братиям своим, как самому Христу, сделавшему всех нас своими братьями, он в Спасителе и Его любви находил для себя источник утешения в огорчениях. «Терпеть что-нибудь ради Христа, — говорит он словами Златоуста, — это такое блаженство, которого и словом изречь невозможно». Потому, взирая на самого Господа, произносил слова: Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному (1 Петр 2:21, 23). [66] «Подлинно, — писал он, — тяжко и немалый крест быть всеми ненавидимым, но утешительно, что сие ради Христа бывает, ради которого все мы должны с радостью терпеть. Услышь утешительное слово Христово: Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. И еще: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин 15:18–19; 14:21). Что этих слов может быть утешительнее христианской душе? Ненавидит ее мир, но любит ее Бог. Чуждается ее мир, но избирает и принимает ее Бог, скажи же, скажи, пожалуй, что лучше — от Бога любимым быть, или от мира? Весь мир в сравнении с Богом — ничто. Горька любовь мира сего и к большей горести ведет... Сладка Божия любовь, утешительна и радостотворна и к вечной радости и сладости ведет. Поелику лучше и несравненно лучше от единого Бога любимым быть, нежели от всего мира. Я изволяю и избираю сие. Пусть меня весь мир ненавидит, когда хочет, и делает мне, что хочет; только бы Бог один любил и в милости Своей содержал меня. Любовь Его и милость паче всего мира любви и милости мне. Блага мне, Господи, милость твоя! Мне же Богови прилеплятися благо есть. Не хочу ничего ни на земле, ни на небе, кроме Тебе единого и любви Твоей. С Тобой и в сени смертной жив буду и блажен, — без Тебя и небо ничтоже есть»...

Свидетельствуя по собственному опыту, что терпеливая душа всегда в покое и тишине, и чем более она преуспевает в этом подвиге, тем больший покой и тишину чувствует, Святитель продолжает: «О когда бы возможно было тебе видеть сердце того, кто носит иго Евангельское, иго Христово: увидел бы ты, что в нем рай радости и сладости есть, и царствие Божие в нем есть; хотя извне различно и беспокоится, и как благовонная роза тернием, бедами и напастями окружается. Ибо не может и в том человеке не быть утешения и истинной радости, в котором царствие Божие чувствуется. Бедная душа моя! Воздыхай, молись и старайся благое иго Христово носить и будешь на земле жить сообразно небесному житию. Подай мне, Господи, иго Твое доброе и бремя легкое носить, и всегда буду покоен, мирен, радостен и весел»... Поэтому Тихон из всех добродетелей особенно ублажал терпение. «О блаженны те дома, грады, веси, села и общества, — взывал он, — в которых обитает терпение, ибо оно лучше сохраняет общество, нежели оружие, лучше защищает город, нежели стены».

Впрочем, любя ближнего и не желая подавать ему поводов к пересудам и осуждению, свт. Тихон стал скрывать свои добродетели, хотя нисколько не ослабевал в них. Соблазнялись его выездами из обители, — и он стал реже выезжать. Соблазнялись его личной раздачей милостыни, — и он стал подавать ее через келейника. Во время большого стечения народа в городе он делался предметом праздного любопытства и разных пересудов, — и он стал меньше показываться народу, больше заключаться в своей келии. Его стали пересуждать за посещение темницы, — и он начал скрываться, или благотворить через доверенных людей. Но в праздник Пасхи и в другие дни, от нетерпеливого желания лично приветствовать заключенных в темнице, и вернее узнать об их нуждах, Тихон отправлялся сам, нередко в одежде простолюдина и, разузнав о потребностях заключенных, немедленно присылал им все нужное. Утолив таким образом свою жаждущую благотворительных дел душу, он успокаивался. Так любил он Христа в лице меньших братий!