Собрание сочинений. Том 1. Поэзия

О эльфы! Лица, стиснутые рамками
Моих мир искажающих очков;
Изгнанье беса радости из радуги
Мишени концентрической зрачков.

Они тебя вели сквозь мятый папоротник
И берегли от змей в малине, только где,
Как к ягоде, к ноге влекущей маленькой,
Браслет из раковин на золотой ноге?

И прозябали мы в своем неведенье,
А эльфы волокли речной браслет,
Туда, где мы бывали не последними;
В овес, в крушину, в ежевику, в бересклет.

В траву бросали смятую, где помнили
Травинки тяжесть двух гранитных тел,
Где все увидели глаза росы, где пролили
Молочный сок, и очиток, и чистотел.

И в раковинах, что травою тронуты,
Уста песка детей произвели:
С глазами желтыми, увенчанных коронами,
Вооруженных памятью золы,

Золы сожженных дней, бескрайних гарей, пустошей,
Сердец разбитых и твоей любви:
Твой пот стал кровью величавых юношей,
Зубами стали ссадины твои

Те ссадины, что никакие грешные
Не сделали б, ни шиповатый лес,
А выскребло в лодыжках путешествие
По битому стеклу твоих небес.

Чудовищно огромные, прекрасные,
Они под утро вышли из лесов
И мерно шли дорогами опасными
Все дальше, прочь от наших слов и снов.

Чтоб нас сберечь, в траве лежащих сутками,
Они причину уничтожить шли
Тех бед, что предвещали бедным путникам
Горгоны волосы из-за холмов вдали.

И мы, родители, не слышали о каре,
Постигшей чорта на холмах вдали,
И белое, лишенное загара
Цвело кольцо на стебельке ночи.

И мы в ночном дыханье не слыхали
Звучанье битвы: утренний наш слух
Лишь звон жары и луга наполняли,
Жужжанье то ли эльфов, то ли мух.

23.07.1978, с. Ловозеро

Дом палача

что больше выжимает слез из век тряпичных?

руки тех рек, к которым вновь нельзя вернуться

и мы потеряны в кустарнике когтистом
дрожим и падаем, бежим на огонек
как страшно, если лист в лицо ударит –
зеленая пощечина из тьмы!

деревья вынут корни из земли,
обуют их и двинутся в дорогу,
чтоб скинуть иго человека
недолговечное: его поглотит лес

все потому, что провели мы детство
в библиотеке пыльной,
во дворе хромого Дома Палача,
к которому не приближались
благопристойные

и эта щель в стене, и дачный флирт,
и лень в тоскливый полдень, и девчонка,
ведущая, как тропка, в луговину –
все обернется против нас

ты помнишь: она купалась голая в реке,
и этот знойный луг ты проглотил,
как горькую пилюлю самосознанья
и фатальности кончины
под шпагой леса, сдвинутого вдруг
и недоноска с воинством зеленым?

а ей уже за двадцать было,
порочность обещала целый мир…
но как ты равнодушен был!
и только тихо удивлялся,
что речка вылилась из берегов –
так много было в этой женщине
напева пеночек и плеска

О Дома Палача тоскующие дети!