Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917)

Вассо. Нэт… Соскучилься – потерпеть можьно. Дэлэ чести: с матерью пять лэт нэ видалься. Спрашиваю сэбя: если она помрет, нэ даждавшись мэня, кто я буду? Послэдний прохвост буду… Приеду, повидаюсь – а там пускай себэ умирает…

Подгорный (смеётся). Правильно, Таракан… А деньги вот. (Достаёт и даёт деньги.)

Вассо. Очень благдарен. Спрятать надо: чтобы соблязна не билэ. (Уходит.)

Татьяна Павловна приносит стаканы.

Подгорный (обходит вокруг стола). Боже, как торжественно!

Татьяна Павловна. Никакой торжественности, простой порядок.

Подгорный. Давно это ты стала заниматься порядком?

Татьяна Павловна. С тех пор, как ты стал проповедовать принципы домостроя.

Подгорный. Прокопенко бы сказал: мило.

Татьяна Павловна (уходит. В дверях). Я советую тебе посерьёзнее подготовиться к сегодняшнему заседанию.

Подгорный. То есть? Нечто вроде реферата? С цитатами, сносками, материалами…

Татьяна Павловна. Не остроумно. (Уходит.)

Пауза. Подгорный продолжает ходить по комнате. Входит Лидия Валерьяновна.

Подгорный. А! Вы всегда вовремя, дружище: в ожидании сегодняшних прений я нервничаю и без толку хожу из угла в угол.

Лидия Валерьяновна. Я нарочно пришла пораньше. Мне надо повидаться с вами, Андрей Евгеньевич… наедине.

Подгорный (улыбаясь). Опять дела.

Лидия Валерьяновна. Надоели.

Подгорный. Нет, шучу. Так в чём же дело, Лидия Валерьяновна? (Садится.)

Лидия Валерьяновна. Может быть, здесь помешают? Лучше бы к вам пойти!

Подгорный. Нельзя. Я выселен. Там Николай Борисович «подготовляется» к заседанию на моём диване: сегодня уж я не протестую.

Лидия Валерьяновна. Ну да всё равно… Только вы не очень сердитесь, Андрей Евгеньевич.

Подгорный. Выдумаете!

Лидия Валерьяновна. Нет, право. Ведь вы совершенно не ожидаете, о чём я хочу сказать.

Подгорный. О чём бы ни было.

Лидия Валерьяновна. И потом, вам сейчас не до того: у вас своё большое дело. Но право же, так надо. Может быть, сегодня именно и надо сказать.

Подгорный. Будьте уверены, Лидия Валерьяновна, что ко всякому вашему делу я всегда сумею отнестись серьёзно.

Лидия Валерьяновна. Я и вчера, собственно, приходила затем, чтобы сказать… да так, не пришлось… Ну, так вот, Андрей Евгеньевич, я должна сказать… что люблю вас… постойте, постойте… я вам всё скажу… Вы меня не любите – я знаю. Спросите: зачем тогда говорю? Мне покою мысль не даёт, что я вас обманываю. Вы дружны со мною, а я потихоньку люблю. Лучше уж, чтобы вы знали о моём несчастье… Пусть уж по правде будет… Сегодня я особенно не хочу… чтобы между нами стояла ложь…

Подгорный. Лидия Валерьяновна… милая, вы ошиблись… Право, ошиблись… этого не может быть…

Лидия Валерьяновна. Я тоже долго думала, что ошиблась. Да нет…

Подгорный. Вы мне близки. Очень близки. Вы мне всех дороже здесь. Это я правду говорю. И если мне больно от ваших слов, то потому только, что я вижу, что вас это мучает. Это вам никакого не даст счастья…

Лидия Валерьяновна. Обо мне не думайте. Мне хорошо около вас. И если моё чувство вас не оскорбляет – больше ничего и не надо. Я так и буду жить около вас.

Подгорный. Бедная вы. Около меня не согреетесь. Сам-то я никудышный. Сам, того и гляди, улечу на край света…

Лидия Валерьяновна. Когда ещё улетите… Вот смотрю я на вас, и так хочется мне сесть к вам совсем близко… Можно?.. Только на одну минуточку…

Подгорный. Ну конечно.

Лидия Валерьяновна (берёт скамеечку и садится около его ног). Вот так… Знаете, за что я вас люблю? За то и люблю, что вы такой слабенький, беспомощный, как былинка. Жалко-жалко вас станет иной раз… до слёз… Взяла бы душу свою, жизнь свою и всё бы отдала вам… только бы вам-то было хоть капельку жить лучше… Тоску вашу люблю… Всё-то вы ищете, ищете… Такой хрупкий, одинокий… А кругом вас шум, крик, толкотня… ваше одиночество люблю… Вашу башню… Вашу милую маленькую комнату наверху… И хорошо… и плакать хочется. (Закрывает лицо руками.)

Подгорный. Милая, хорошая вы моя… Полно же, полно… Ну, не падайте духом… Всё обойдётся, как-нибудь…

Лидия Валерьяновна. Нет-нет… Ничего. Это так. Всё хорошо будет. Вы знаете и не гоните. Чего же мне больше надо… Можно на прощание поцеловать вас?

Подгорный. Можно… (Молча берёт её за плечи и целует.)