Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917)

Сойкин. Так точно – с… на май. (Вздыхает.) Дорожает жизнь, дорожает… Что дальше будет – Богу одному известно. Было времечко-с, мясо по пятачку брали – теперь приступа нет… И овощи, и рыба… Чем питаться рабочему человеку?.. Одному Господу Богу известно-с…

Сима (отдаёт книжку). И так и написал: десять рублей получил, а два рубля отсрочил до пятнадцатого мая.

Входит Анна Васильевна и останавливается в дверях. Сима не видит её.

Сойкин. Покорно благодарим-с… (Берёт книжку и кланяется.) Дай вам Господи… А если Прокопий Романович… так вы уж…

Сима. Перестань, пожалуйста! Я же сказал…

Сойкин. Благодарим-с… покорно благодарим-с. (Уходит.)

Анна Васильевна. Так-так! Новый хозяин объявился! (Смеётся.) Постой, задаст тебе Прокопий Романович на орехи.

Сима. Плевать я на него хотел.

Анна Васильевна. На словах-то куды востёр – на деле какой будешь?

Сима. Ну, это вас не касается. (Хочет идти.)

Анна Васильевна (меняя тон). Уходишь?

Сима. Если Андрей спросит, скажите, что я ушёл по делу.

Анна Васильевна. Ты погоди уходить-то. Деньги цапнул – сейчас и со двора вон. Раньше не делал так. Поласковее был.

Сима. Всё вы вздор говорите. (Хочет идти.)

Анна Васильевна (подходит к нему). Симочка… (берёт его за руку) глупый мальчик… Разве дома… нехорошо тебе?.. Чем ходить да искать-то…

Сима (отдёргивает руку). Всегда вы с глупостями. (Идёт к двери.)

Анна Васильевна. Я видела, как ты деньги у Сойкина брал, – попомни!

Сима (из-за двери, смеётся). Ваше счастье!

Анна Васильевна (ему вслед). Посмотрим!.. Как бы не пришлось раскаиваться, Симочка…

Из правой двери входит Андрей Иванович.

Андрей Иванович. Где Сима?

Анна Васильевна. На бульвар побежал.

Андрей Иванович. Я сейчас его голос слышал.

Анна Васильевна. Был да убежал… Андрей Иванович, я должна вам сказать. Живу я у вас как родная. Оленьку и Симочку вынянчила… Смотреть надо за ним. Ни за что пропадёт. Жалко мне его. Потому он как сын мне. Клавдия Антоновна, сами знаете, женщина тихая, ей с ним не справиться.

Андрей Иванович (рассеянно). А что? Разве случилось что-нибудь?

Анна Васильевна. Бегает мальчишка без призору. Долго ли до греха?

Андрей Иванович. Ну он же не маленький… Куда он ушёл, Аннушка? Я же просил сегодня никого никуда не уходить.

Анна Васильевна. На руку он нечист – вот что…

Андрей Иванович (удивлённо). Что ты, Господь с тобой!

Анна Васильевна. Верно говорю. Сама видела.

Андрей Иванович. Будет тебе.

Анна Васильевна. Сама видела. Сойкин деньги за квартиру приносил. Он их в карман – да вот и побежал на бульвар.

Андрей Иванович. Что ж тут такого? Он такой же хозяин, как и мы. Глупости всё это.

Анна Васильевна (вспыхивая). Всё у вас глупости! Распустите всех, потом спохватитесь, да поздно. Дедушка бы ваш прижал его.

Андрей Иванович. Ты не сердись, Аннушка. Мне и так не по себе.

Анна Васильевна. Разве опять что?

Андрей Иванович. Нет… А так… сердце не на месте. Дальше невозможно так жить. Ад какой-то, хуже, чем при дедушке. Трёх недель со смерти его не прошло – и ни одного дня без скандала.

Анна Васильевна. Обживётесь. Вот потолкуете сегодня, обсудите всё, и обойдётся.

Андрей Иванович. Не верю я… Дядюшка не уступит, он хуже деда. С дедом говорить можно было, а с дядюшкой я не умею. Сима ушёл. Адвоката позвал я – тоже не едет… Боюсь я сегодняшнего дня, Аннушка… ведь это последняя надежда. Не удастся – значит, двадцать пять лет в таком аду жить.

Анна Васильевна. Робки вы очень, Андрей Иванович, всё ещё покойного дедушку боитесь. Думаете, что всё, как при нём: в семь часов спать ложиться, чай на заварку получать да чёрствый хлеб есть.

Андрей Иванович. Робок – это верно. Да главное – ссор не люблю. Всё по-хорошему хочу. Чтобы все довольны были. На какие угодно уступки пойду, лишь бы скандалов не было.

Анна Васильевна. А оно хуже так-то выходит.

Андрей Иванович. Как же быть… Вот и не знаешь… хочешь получше бы…

Звонок.

Верно, Николай Николаевич приехал.

Анна Васильевна идёт в прихожую отпирать дверь. Входит адвокат, Анна Васильевна проходит в боковую дверь.

Ну, слава Богу, что приехали… Господи, как же я рад! Вот хорошо-то… (Здоровается.) Садитесь, Николай Николаевич…