Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917)

«Сейчас я решил навсегда уйти от вас и от той жизни, которой жил до сих пор. Не ищите меня. Это бесполезно. Я не вернусь никогда. Куда иду – я и сам определённо не знаю. Оставшихся прошу меня простить за то невольное огорчение, которое им причиняю. Но я не могу иначе. Вы все хорошие люди. Честные, желающие принести какую-то пользу. Но дело ваше и жизнь ваша никчёмна. И когда вы сознаете это, как сознал я, – вы неизбежно, как я же, броситесь прочь от старой жизни: долго обманывать себя нельзя. Ещё раз говорю: простите и постарайтесь понять меня. Я же со своей стороны не сержусь ни на кого из вас. В том числе и на Ивана Трофимовича. Я уверен, что, когда он всё узнает, – ему будет стыдно. Прощайте. Андрей Подгорный».

Несколько секунд все стоят молча. Лидия Валерьяновна, прислонившись к столу, начинает плакать, сначала тихо, потом всё громче, всё безнадёжней.

Лазарев. Лидия Валерьяновна, тут ещё письмо, отдельное, вам.

Она не слышит.

Пружанская (наклоняется к Лидии Валерьяновне). Я вас так понимаю, так понимаю…

Все молча поворачиваются, чтобы идти вниз.

Вассо (отходит от окна). Малядец, малядец!

Наследство Твердыниных Драма в четырёх действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Прокопий Романович Твердынин, старик, 62 года.

Андрей Иванович Твердынин, 26 лет.

Сима, 19 лет, Оля, 18 лет – племянники его.

Клавдия Антоновна Твердынина, мать их, 50 лет.

Пётр Петрович Березин, молодой человек, жених Оли.

Софья Григорьевна Перова, красивая девушка из бедной чиновничьей семьи, невеста Андрея Ивановича, 22 года.

Анна Васильевна Андронова, экономка Твердыниных, бывшая няня Оли и Симы, полная стареющая женщина лет 40, недурна собой.

Николай Николаевич Разумовский, адвокат.

Паранька, кухарка, краснощёкая глупая девка.

Сойкин, портной, Яшка-рыжий, старуха, дворник, жильцы, народ – жильцы дома Твердыниных.

Действие первое

Большая, но очень низкая и мрачная комната в квартире Твердыниных. Три двери: прямо, справа и слева. В глубине сцены длинный обеденный стол. У задней стены буфет, тёмный, массивный. На переднем плане широкий старинный диван и два кресла. С левой стороны письменный стол, заваленный бумагами. Комната служит и столовой, и гостиной, и кабинетом. Общий вид беспорядочный, неуютный. Роскошная мягкая мебель и простые табуретки. Бронзовая люстра, а на письменном столе кухонная лампа без абажура. На левой стене две громадные картины в золотых рамах, в углу лубочные листки с изображением ада, смертных грехов и т. д.

Сима полулёжа на диване читает книгу. Маленькая дверь слева со скрипом отворяется, и робко просовывается голова Сойкина.

Сойкин. Прокопий Романович дома-с?

Сима. Дома, а что тебе?

Сойкин. Деньги за квартиру принёс.

Сима (быстро встаёт). Зачем же Прокопий Романович, это и я могу.

Сойкин (входит в комнату). Не забранили бы Прокопий Романович. (Держит в руках квартирную книжку и деньги.)

Сима. Вот вздор. Приложу штемпель «получено сполна», вот и всё. Мы теперь одинаковые хозяева.

Сойкин (нерешительно). Я знаю-с… Да как бы не вышло чего… Покойный дедушка…

Сима (перебивает). Теперь у нас всё по-новому. Мы все хозяева. (Берёт деньги.) Сколько? (Считает.)

Сойкин. Десять рублей… а уж два-то рублика повремените-с, сделайте милость… (Кланяется.)

Сима. Что за вздор! Конечно, можно. (Идёт к столу, достаёт штемпель и невольно оглядывается на правую дверь.) Значит, по первое мая десять рублей. (Пишет.) Два рубля пойдёт на май… Так?