Собрание сочинений, том 15

Книга Кинглека о Крымской войне[370] заслуженно вызвала большой интерес как в самой Англии, так и за ее пределами. Она содержит много ценных и новых материалов; это и не могло быть иначе, поскольку в распоряжении автора находились документы английского штаба, множество заметок высших английских офицеров и немало специально для него написанных мемуаров русских генералов[371]. Но, несмотря на это, книга в части изложения военных событий является не историческим произведением, а скорее романом; герой этого романа — английский главнокомандующий лорд Раглан, а конечная цель — восхваление английской армии, доведенное до абсурда.

Книга Кинглека, весьма вероятно, произведет большое впечатление в Германии. В то время как она низводит до минимума роль французов в победе на Альме[372], к русским она относится с кажущимся почтительным беспристрастием; она ссылается на известные уже источники, исходящие от всех трех наций, участвовавших в войне, и свободна от специфически французского хвастовства, которое у Тьера и его компании выглядит столь же отвратительным, сколь и смешным. Однако паши друзья англичане тоже не прочь похвастать, и хотя они свое хвастовство преподносят более умело, чем французы, все же краски здесь сгущены по меньшей мере так же, как и у последних. Уже поэтому интересно сорвать беллетристический покров с описания сражения на Альме — единственного военного события, освещенного в вышедших до сих пор двух томах, и отделить действительно новый исторический материал от приукрашиваний, хвастливых фраз и домыслов, которыми г-н Кинглек заполняет свое произведение.

Но помимо этого сражение на Альме представляет совершенно особый интерес с точки зрения тактики, что до сих пор не было оценено в должной мере. В этой битве снова сталкиваются, впервые после Ватерлоо, два различных тактических принципа, один из которых принят всеми европейскими армиями, а другой отброшен всеми, за исключением одной армии — английской. На Альме английская линия двинулась против русских колонн и опрокинула их без особых усилий. Так или иначе, это свидетельствует о том, что старая линия еще не совсем отслужила свой век, как это утверждается на континенте в учебниках по тактике, и во всяком случае этот вопрос заслуживает несколько более подробного рассмотрения.

I

Данные о вооруженных силах обеих сторон, приводимые Кинглеком, чрезвычайно неточны. Относительно англичан он имеет под рукой официальные данные и устанавливает по ним число сражавшихся в 25404 пехотинца и артиллериста, немногим более 1000 кавалеристов, а также 60 орудий. Это можно считать достоверным. Число французов он округляет до 30 тысяч человек при 68 орудиях; к этому надо прибавить еще 7 тысяч турок. Круглым счетом получается всего 63500 союзников при 128 орудиях, что в общем, по-видимому, довольно правильно. Но с русскими у г-на Кинглека начинаются затруднения. Теперь, правда, в «Крымской экспедиции» Аничкова (немецкий перевод-Берлин, Митлер, 1857, выпуск 1-й)[373] приведен перечень с названиями и номерами полков, батальонов, эскадронов и батарей, основанный, очевидно, на официальных источниках и не опровергнутый до сих пор ни в одном из существенных пунктов. Согласно этому подсчету, у русских было на Альме 42 батальона, 16 эскадронов, 11 казачьих сотен и 96 орудий в 101/2 батареях, всего 35000 человек. Но это отнюдь не удовлетворяет г-на Кинглека. Он производит особый подсчет, причем постоянно ссылается на Аничкова, как на свой источник, но приходит к совершенно иным результатам, не считая, однако, нужным документально обосновать свои данные, расходящиеся с источниками. Вообще для всей книги характерно, что в ней показания очевидцев всегда приводятся там, где описываются общеизвестные факты, а отнюдь не тогда, когда высказываются новые и рискованные утверждения.

Что касается пехоты, оба подсчета отличаются друг от друга лишь в незначительной степени. У Аничкова мы находим 40 линейных батальонов, 1 стрелковый батальон и полубатальон морской пехоты. Кинглек превращает этот последний полубатальон в 2 батальона и ссылается при этом на Ходасевича (майора Тарутинского пехотного полка), который их будто бы видел[374]. Но этот пункт несущественен, так как Кинглек сам признает, что русские считали эти части весьма незначительными. Кроме того, он превращает упоминаемые у Аничкова две саперные роты в целый батальон и причисляет их повсюду к пехоте.