Собрание сочинений, том 17

11 декабря принц Фридрих-Карл прибыл в Бриар, намереваясь наступать на Невер, с тем чтобы обойти правый фланг Бурбаки и отрезать ему прямые коммуникации с войсками, действующими против Вердера. Но мы только недавно узнали, что, получив сообщение о решительном сопротивлении, которое герцог Мекленбургский неожиданно встретил со стороны Шанзи, он тотчас же отказался от этого плана и повернул с большей частью своих войск обратно, в направлении на Тур, к которому, как мы знаем, его войска подошли, так и не вступив, однако, в город. Таким образом, мы теперь узнаем, что искусное и мужественное отступление Шанзи обеспечило безопасность не только ему, но и Бурбаки. Этот генерал все еще, по-видимому, находится в окрестностях Буржа и Невера. Если бы, как предполагалось, он выступил на восток против Вердера или же с целью перерезать прусскую коммуникационную линию, то мы теперь уже имели бы о нем известия. Он, по всей вероятности, реорганизует и пополняет свою армию, и если Шанзи перейдет в наступление, то мы безусловно услышим также и о нем.

К северу от Сены Мантёйфель силами 1-го корпуса удерживает Руан и его окрестности, тогда как 8-й корпус он отправил в Пикардию. Этот корпус оказался там в тяжелом положении. Генерал Федерб не дает своей Северной армии долго оставаться в бездействии. В трех самых северных департаментах Франции, от Соммы до бельгийской границы, находятся около двадцати крепостей различных размеров; и хотя эти крепости в наше время совершенно бесполезны в случае вторжения крупных сил со стороны Бельгии, однако в данном случае они создают наиболее удобную и почти неприступную операционную базу. Когда Вобан, почти двести лет тому назад, составлял план этого тройного пояса крепостей, у него, конечно, не возникало и мысли о том, что они будут служить для французской армии огромным укрепленным лагерем — своего рода увеличенным четырехугольником крепостей — против неприятеля, наступающего из центра Франции. Но это стало фактом, и как бы ни была мала эта территория, в данном случае она является неприступной; к тому же этот район очень важен с точки зрения его промышленных ресурсов и большой плотности населения. Отброшенный назад в это надежное убежище в результате боя под Виллер-Бретоннё (27 ноября)[116], Федерб реорганизовал и пополнил свою армию; к концу декабря он снова выступил на Амьен и 23-го дал Мантёйфелю сражение у реки Аллю, которое не принесло победы ни одной из сторон. У него в этом сражении участвовало четыре дивизии (по его данным, 35000 человек) против двух дивизий 8-го прусского корпуса (согласно прусским данным, 24000 человек). При таком соотношении силон сумел устоять против столь прославленного генерала, как фон Гёбен, — этот факт показывает, что его мобили и новобранцы делают успехи. Как он сам заявляет, вследствие морозов и из-за недостатков, имевшихся в его интендантстве и в обозах, а, вероятно, также и потому, что он не был уверен, выдержат ли его войска второй день тяжелых боев, он отступил почти беспрепятственно за реку Скарп. Фон Гёбен преследовал его, оставив большую часть 16-й дивизии для охраны коммуникаций и для обложения Перонн, и продвигаясь на Бапом и дальше только силами 15-й дивизии и летучего отряда принца Альбрехта младшего (численность которого в лучшем случае равна бригаде). Таким образом, тут шансы были на стороне четырех дивизий Федерба. Не колеблясь ни минуты, он выступил со своих укрытых позиций и атаковал пруссаков. После стычек 2 января, служивших завязкой боя, на следующий день главные силы обеих сторон вели сражение перед Бапомом. Ясные донесения Федерба, большое численное превосходство французов (восемь бригад, или, по крайней мере, 33000 человек, против трех прусских бригад, составляющих от 16000 до 18000 человек, если при установлении численности исходить из вышеприведенных данных об обеих армиях), уклончивый язык Мантёйфеля не оставляют сомнения в том, что в этом сражении французы одержали верх. Кроме того, хвастливость Мантёйфеля хорошо известна в Германии; все помнят, как он, будучи губернатором Шлезвига и отличаясь довольно высоким ростом, выражал готовность «прикрыть своим телом каждые семь футов территории страны». Из всех прусских сообщений его сообщения, даже после цензуры Версаля, несомненно заслуживают наименьшего доверия. Вместе с тем, Федерб не развил своего успеха, а отступил после сражения к деревне, расположенной в нескольких милях позади поля боя, поэтому Перонн не был освобожден, и, как уже указывалось на страницах этой газеты, пруссаки пожали все плоды этого боя. Нельзя принять всерьез приводимые Федербом оправдания своего отступления. Но, каковы бы ни были его мотивы, если он со своими войсками может лишь нанести поражение трем прусским бригадам, а затем отступить, то ему не освободить Парижа.