Собрание сочинений.Том 2

И вот опять всплыли эти проклятые евреи, к которым не имел он, согласно последним лысенковским законам биологической науки, энергично одобренным Сталиным, никакого генетического отношения.

К мыслям о Большой Тройке он больше не возвращался, потому что, дав волю раздражительности, потерял над собой контроль и не мог успокоиться.

Если бы рябой кретин внял тогда совету Л.З., если бы обратил он свое, разжиженное славолюбием внимание на ценнейшую, достоверную информацию, не было бы сейчас на карте Ближнего Востока никакого Израиля, набитого до краев сионистскими фанатиками, социалистами, коммунистами, интеллектуалами и прочими националистическими смутьянами со всего света. Не было бы – и точка… Может быть, до сих пор шла бы там наивыгоднейшая для СССР бойня евреев с арабами, но Израилем никаким и не пахло бы в стратегически важной Палестине… А следовательно, и не воняло бы в советской действительности юдофобскими кампаниями против космополитов в критике, музыке и драме…

Л.З. дожил бы тихо и мирно до почетной пенсии и выхлопотал бы непременно замену усталых своих яичек на новые – орангутанговые или горилловые, – за которыми, по слухам, Суслов, Берия и Каганович с Ворошиловым собирались отправить спецэкспедицию в Африку и на Цейлон.

И что же мы теперь имеем вместо вечной обезьяньей мошонки, спрашивается?… Говно мы имеем – вот что… Кровь мы имеем и мочу, товарищи… И в мокроте чужой по самые уши… Спасибо товарищу Сталину за нашу счастливую… зрелость!…

Л.З. по-стариковски поплелся в кабинет, ибо как бы ни заедала его душу тоска и как бы ни отвращал от жизни кис-ловато-смердливый душок полной безнадеги в полости рта, следовало, по крайней мере, исчерпать до конца возможности неожиданной соломинки… В восемнадцатом ситуация была пострашнее… Не только спаслись, но вознеслись на вершину власти и надолго облокотились на кроваво-гнойный бруствер мавзолея…

Перебирая листочки с начальными буквами сановных фамилий, Л.З., подобно всем игрокам, а также профессиональным интриганам, в который уж раз возвращался в своем сознании к тому, что казалось ему точно определенной первопричиной сегодняшних сволочных бед…

…В сорок шестом он вновь приступил к обязанностям министра Госконтроля. Полез однажды в «паккарде» в папку для бумаг – подработать по пути на дачу докладную записку в Совмин – и вдруг увидел чужеродный, заграничный конверт. Сквозь какие-то тиснения пижонски голубела подкладка, исключавшая прочтение корреспонденции или угадывание ее характера.

Явно бериевская штучка… Посмотрим… посмотрим…

Л.З. тут же в машине разодрал конверт – почему бы нам не наладить выпуск первосортных почтовых принадлежностей? – развернул лист бумаги… рисовая… трофейная… обзавелись, проститутки… и начал читать, встретившись в зеркальце с деловым взглядом шофера, странное послание: