Собрание сочинений. Том 2. Измерение вещей

– Что! Что! – кричал папа. – Вы считаете меня за мелочного человека! Вы смотрите на меня как на неудачника! Я вам не приживальщик! Сами вы негодяи!

Мама и горничная Наташа выбежали из столовой и заперлись на кухне.

– Пошел, забулдыга! Пошел, чертово копыто! – шептала мама в ужасе окончательно сконфуженной Наташе.

А папа сидел в столовой до утра и орал, пока не взял папку с делами, одел белую фуражку и скромно пошел на службу.

31 мая 1929

4. «Елена Ивановна – Ну вот, Фадей Иванович, всё дожди…»

Елена Ивановна – Ну вот, Фадей Иванович все дожди идут.

Папаша – Да не говорите Елена Ивановна, покосы гибнут.

Елена Ивановна – Хорошо нам под крышей сидеть, а вот каково если кто в поле? А?

Папаша – Плохо бездомному страннику,

Елена Ивановна – Вам ещё чаю налить?

Папаша – Плесни ещё полстаканчика.

(Пауза).(Папаша попил чаю и задремал.)

Елена Ивановна – И Ольга чего-то не пишет.

Папаша – (Бормочет.)

Елена Ивановна – Не пишет и не пишет.

Папаша – Как не пишет?

Елена Ивановна – Ольга, говорю, не пишет.

Папаша – То есть как Ольга?

Елена Ивановна – Да Ольга, что, ты не знаешь Ольгу?

Папаша – Ах, Ольга? Ну и что же она?

Елена Ивановна – Да вот, не пишет, говорю.

Папаша – Ай ай ай.

Рахтанов (проходя) – А Сергей сделал Ольге предложение. (Уходит).

Елена Ивановна – Сергей, да что он! А она? (Папаше). Слышал?

Папаша – Что?

Елена Ивановна – Сергей! Предложение!

Папаша – Ну а он?

Елена Ивановна – Ольге.

Папаша – Что не пишет?

Елена Ивановна – Вступить в брак.

Папаша – Ай ай ай.

Елена Ивановна – Какая пертурбация.

Рахтанов – Коля продавил металлический диван. Вот.

Елена Ивановна – Постой, постой, как же это?

Папаша (скоро) – Ужасно, ужасно, какая катастрофа они продавили металлический диван.

Елена Ивановна – Вот доверь металлический диван, так тотчас и продавить норовят.

Рахтанов (проходит и хлопает до и после) – А Коля во вторник съел дом.

Елена Ивановна – Ну, так и есть. Он

<май 1929>

5. «На набережной нашей реки…»

На набережной нашей реки собралось очень много народу. В реке тонул командир полка Сепунов. Он захлебывался, выскакивал из воды по живот, кричал и опять тонул в воде. Руками он колотил во все стороны и опять кричал, чтоб его спасли.

Народ стоял на берегу и мрачно смотрел.

– Утонет, – сказал Кузьма.

– Ясно, что утонет, – подтвердил человек в картузе.

И действительно, командир полка утонул.

Народ начал расходиться.

<1–6 июня 1929>

6. «Тетерник, входя и здороваясь: Здравствуйте! Здравствуйте!..»

Тетерник (входя и здороваясь): Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!

Камушков: Вы однако не очень точны. Мы ждем вас уже порядочно.

Грек: Да-да-да. Мы вас поджидаем.

Лампов: Ну говори, чего опоздал?

Тетерник (смотря на часы): Да разве я опоздал? Да, вообще-то есть… Ну ладно!

Камушков: Хорошо. Я продолжаю.

Грек: Да-да-да. Давайте, правда.

Все рассаживаются по своим местам и замолкают.

Камушков: Не говоря по нескольку раз об одном и том же, скажу: мы должны выдумать название.

Грек и Лампов: Слышали!

Камушков (передразнивая): Слышали! Вот и нужно название выдумать. Грек!

(Грек встает.)

Камушков: Какое ты выдумал название?

Грек: Ныпырсытет.

Камушков: Не годится. Ну подумай сам – что же это за название такое? Не звучит, ничего не значит, глупое. – Да встань ты как следует! – Ну теперь говори: почему ты предложил это глупое название?

Грек: Да-да-да. Название, верно, не годится.

Камушков: Сам понимаешь. Садись. – Люди, надо выдумать хорошее название. Лампов! (Лампов встает.) Какое название ты предлагаешь?

Лампов: Предлагаю: «Краковяк». Или «Студень», или «Мой Савок». Что? не нравится? Ну тогда: «Вершина всего», «Глицириновый отец», «Мортира и свеча»…

Камушков (махая руками): Садись! Садись!..

26 декабря 1929 года

1930

7. «Иван Григорьевич Кантов шёл…»

Иван Григорьевич Кантов шёл, опираясь на палку и переступая важно, по-гусиному. Он шел по Гусеву переулку и нёс под мышкой гуся.

– Куда идёшь? – окликнул Ивана Григорьевича Пономарёв.

– Туда вот – сказал Иван Григорьевич Кантов.

– Можно и мне с тобой идти? – спросил Пономарёв.

– Можно, – сказал Иван Григорьевич Кантов.

Оба пришли на рынок.

Около рынка сидела собака и зевала.

– Посмотри, Кантов, какая собака, – сказал Пономарёв.

– Очень смешная, – сказал Кантов.