Собрание сочинений, том 27

Здешние штраубингеры подняли ужасный вой против меня, — я имею в виду 3–4 «образованных» рабочих, которых Э[вербе]к и Грюн посвятили в тайны «истинной человечности». Однако мне удалось, благодаря терпению, а отчасти при помощи устрашения, добиться успеха: большинство идет за мной. Грюн отказался от коммунизма, и у этих «образованных» было большое желание пойти за ним. Но тут я как раз ринулся в бой, запугал старого Эйзер-мана так, что он больше не появляется, и категорически поставил на обсуждение вопрос: за коммунизмили против коммунизма.Сегодня вечером будет поставлен на голосование вопрос о том, является ли собрание коммунистическим, или оно, как говорят «образованные», стоит «за благо человечества». В большинстве я уверен. Я заявил, что если они не коммунисты,то мне нет дела до них, и я больше не приду. Сегодня вечером ученики Грюна будут окончательно разбиты, и тогда мне придется начинать все с азов.

Ты не можешь себе представить, какие требования ставили мне эти «образованные» ^{85}штраубингеры. «Мягкость», «кротость», «теплые братские чувства». Но я задал им порядочную трепку; каждый вечер я заставлял умолкать всю их оппозицию из пяти, шести, семи человек (так как вначале против меня была вся компания). В следующий раз сообщу подробнее обо всей этой истории, которая во многом характеризует г-на Грюна.

Говорят, что Прудон через две недели приезжает сюда. Вот станет весело!

Здесь затевается что-то вроде журнала ^{86}. Этот сигарный человечек Мёйрер утверждает, что может достать для него деньги. Но я не поверю этому субъекту до тех пор, пока он не выложит денег. Если из этого что-нибудь выйдет, то все уже устроено таким образом, чтобы это предприятие целиком попало к намв руки. Мёйреру, официальному редактору, я предоставил право печатать там его собственную чепуху, иначе нельзя было. Все остальное будет проходить через мои руки, я получаю право абсолютного вето. То, что я буду писать, появится, конечно, под псевдонимом или без подписи. Во всяком случае, если это дело осуществится, журнал не попадет в руки ни Гесса, ни Грюна, ни вообще какого-нибудь путаного направления. Это было бы очень хорошо, чтобы немного очистить атмосферу.Только не говори об этом никому, пока это не будет осуществлено. Дело должно быть решено еще на этой неделе, Будь здоров и напиши поскорее.

Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I, Stuttgart, 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

13 ЭНГЕЛЬС — БРЮССЕЛЬСКОМУ КОММУНИСТИЧЕСКОМУ КОРРЕСПОНДЕНТСКОМУ КОМИТЕТУ

Париж, 23 октября 1846 г.

Третье письмо Комитету

О здешних историях со штраубингерами рассказывать почти нечего. Самое главное состоит в том, что различные спорные вопросы, из-за которых мне до сих пор приходилось воевать с этой публикой, сейчас уже разрешены. Главный сторонник и ученик Грюна, папаша Эйзерман, вышиблен, влияние остальных его приверженцев на массу окончательно подорвано, и я провел наперекор им решение, которое было принято единогласно.

Вот, вкратце, как происходило дело.

Три вечера мы спорили о плане прудоновских ассоциаций. Сначала почти все были против меня, а под конец — только Эйз[ерман] и остальные три грюнианца. Главное, что приходилось мне доказывать, это — необходимость насильственной революции и вообще антипролетарский, мелкобуржуазный, филистерский характер грюновского «истинного социализма», почерпнувшего новые жизненные силы в прудоновской панацее. В конце концов я стал бешеным из-за бесконечного повторения моими противниками одних и тех же доводов и предпринял лобовую атаку на этих штраубингеров, что вызвало сильное возмущение среди грюнианцев. Зато я вынудил благородного Эйзермана прямо высказатьсяпротив коммунизма. После этого я так его отделал, что он больше не появлялся.