Собрание сочинений (Том 4)

С т р о г и й. Как она в глаза тебе смотрит? Удивляюсь этим людям.

З а б о т к и н. Она, ребята, мне иногда кажется, в самом деле, немножко себя чувствует передо мной виноватой. Вчера, например, яичницу мне жарила. Хотите, говорит, я вам сделаю яичницу?

П ы л к и й. Ой-ой-ой-ой-ой! Ой, аферистка! Женичка! Ну, я тебя прошу, я тебя умоляю, ну, вытури ты ее! Пусть куда хочет заявляет, все-таки не так будет противно!

З а б о т к и н. Конечно, с другой-то стороны, противно. У этих маклеров такие морды - вы бы видели.

П ы л к и й. Ну посмотри: ты ей добро - она тебе пакость. Ты ей устройство - а она тебе эти морды.

З а б о т к и н. Она мне пакость. Хорошо. Значит, так: она мне пакость - и я ей за это пакость, и обратно она мне пакость - и обратно же я ей пакость, ты так предлагаешь? И это называется - коммунистические отношения?

П ы л к и й. Да ну при чем тут, при чем тут...

Г о л у б о о к и й. Да ну дайте же ему сказать!

З а б о т к и н. А вот при том. При этом самом. Это, ребята, получится самая настоящая мещанская свалка.

Г о л у б о о к и й. Правильно, Женька!

З а б о т к и н. Грязная свалка из-за собственности, и больше ничего.

Г о л у б о о к и й. Молодец, Женька!

З а б о т к и н. Из-за нескольких метров... Ты вот ее гадюкой называешь - тогда и меня назови гадюкой, если я сделаю, как ты советуешь.

Е х и д н ы й. Коммунистические отношения! Будет коммунизм - будут и коммунистические отношения.

З а б о т к и н. Сами собой придут? По-моему, мы их должны устанавливать. Сейчас устанавливать должны, здесь, а не где-то там...

П ы л к и й. Да постой ты!

Е х и д н ы й. Ну чего размахался? Если каждую ерунду поднимать на принципиальную высоту...

З а б о т к и н. Да, и ерунду надо поднимать на принципиальную высоту, тогда меньше станет ерунды! И это не ерунда, потому что тут можно человека испортить. Сделать недобрым... хитрым... подозрительным...

Е х и д н ы й. Кого боится испортить.

П ы л к и й. Да Женичка, да спроси ты у кого хочешь, у любого человека спроси...

З а б о т к и н. Зачем мне спрашивать у любого человека? Не хочу спрашивать у любого человека. Хочу спрашивать у своей совести.

Г о л у б о о к и й. Ну, а что? Он не прав разве?

С т р о г и й. Нет, это непоследовательно!

Е х и д н ы й. Дурость просто.

С т р о г и й. Мы обязаны бороться с такими Заиньками, а не оправдывать их!

З а б о т к и н (Строгому). Ты сам непоследователен! Ты сам непоследователен!

Д е в у ш к а (кричит, подходя). Ребята, вы чего там рассиживаетесь, перерыв кончился!

Парни поднимаются. Они в задумчивости.

П ы л к и й. И все равно я бы выгнал. Уж больно охота.

С т р о г и й. Так тоже ведь нельзя: чтобы Заиньки торжествовали. На что будет похоже.

Г о л у б о о к и й. А ну их, Заинек. Пусть, главное дело, совесть торжествует.

Расходятся.

6

Пассажирский зал на большой узловой станции в глубинах

страны.

Здесь скрещиваются пути и происходят пересадки, и зал

полон людьми, ожидающими поездов. Люди сидят на скамьях и на

своем багаже. Некоторые спят. Сонный женский голос убаюкивает

ребенка: "Баиньки, баиньки. Бай-бай..."

Ночь. Горит электричество, но большая часть зала освещена

скупо. В полумраке вспыхивают огоньки папирос.

На своем деревенском чемодане сидит З а б о т к и н.

Против него, тоже на чемоданах, М о л о д а я ж е н щ и н а.

Они курят и разговаривают. Голоса ночные, негромкие.

З а б о т к и н. Посмотрел я - а ну ее, думаю.

Ж е н щ и н а (задушевно). Вы правы. Чем тратить нервы...

З а б о т к и н. Ну, нервы у меня здоровые. Жизнь растрачивать жалко черт-те на что.

Ж е н щ и н а. Жизнь, да. Жизнь - вещь дорогая.

З а б о т к и н. Моя мама то же самое говорила.

Ж е н щ и н а. Да, эта истина - общая для всех поколений... И неужели вы на нее даже не сердитесь, на эту нехорошую девочку?

З а б о т к и н. Вы знаете, нет. Скорее я ей благодарен.

Ж е н щ и н а. Даже благодарны! За что?

З а б о т к и н. Сейчас вам объясню. Я когда уезжал из дому, я о чем мечтал? Я мечтал и туда поехать, и сюда. Думал - весь Советский Союз повидаю, а там, может, и весь мир, почему бы нет?

Он замолчал - услышал тогдашний свой голос, говорящий:

"Сколько дорог! Закружиться можно... Какие города я увижу?

Какие моря? Какие горы?.."

А вместо того проторчал в одном городе почти три года. Мебель завел, посуду. Отчасти, безусловно, я потому так фундаментально расположился, что мне завод нравился, ребята... Но главным образом жилплощадь меня к месту прилепила. Так бы я, возможно, сидел там и сидел, только за город выезжал по выходным...

Ж е н щ и н а. Да, прилепляемся больше чем надо, загромождаем душу барахлом...

З а б о т к и н. Вы меня поняли! А как вышибла она у меня эту площадь из-под ног - ай-ай-ай, думаю, я ж еще ничего не повидал, поеду-ка повидаю, в чем дело! Будьте счастливы, говорю, организуйте на здоровье ваш быт, я поехал!.. Одна только ее фраза меня немножко обидела.

Ж е н щ и н а. Какая?

З а б о т к и н. Она сказала: "Как мне надоели ваши махинации". Мои махинации ей надоели.

Женщина смеется, запрокинув голову.

Она, правда, очень в тот день набегалась из-за этих жилищных дел; усталая пришла, - ну, сгоряча...