Собрание сочинений. Том 5

Бал,
      бал,
            бал,
                   бал на Красной площади!
Бал в двенадцать баллов —
                                            бал выпускников!
Бабушка, вы мечетесь,
                                    бабушка, вы плачете, —
ваша внучка
                     бабушка,
                                   уже без каблуков.
Платье где-то лопнуло,
бусы —
           в грязь,
и на место Лобное
внучка взобралась.
Где стоял ты,
                     Стенька,
возле палача —
                         абитуриентка
пляшет
            ча-ча-ча.
Бутылки из-под сидра,
                                     гитары и транзисторы,
притопы и прихлопы
                                  составили оркестр,
и пляшет площадь Красная,
                                           трясется и присвистывает —
не то сошел Антихрист,
                                      не то Христос воскрес.
Бледные дружинники
глядят,
           дрожа,
как синенькие джинсики
дают
        дрозда.
Лысый с телехроники,
с ног чуть не валясь,
умоляет:
              «Родненькие,
родненькие —
                       вальс».
Но на просьбы робкие —
свист,
         свист,
и танцуют родненькие
твист,
         твист…
Бродит среди праздника,
словно нелюдим,
инженер из Братска
с ежиком седым.
Парни раззуденные
пляшут и поют.
Петьку в разбуденовке
в нем не узнают.
«Что,
        вам твист не нравится?»
«Нет,
        совсем не то, —
просто вспоминается
кое-что…»
Ни к чему агитки,
только видит он
и парней Магнитки,
и ее бетон.
…Пляшут парни на бетоне,
пляшут пять чубов хмельных.
Пляшут парни,
                         наподобье
виноделов чумовых.
Пляшут звездные, лихие
разбуденовки парней
пляску детства индустрии,
пляску юности своей.
Ты смеешься звонко,
девчушка под Брижитт,
ну а где-то Сонька
неподвижная лежит.
…Бал,
         бал,
                бал на Красной площади!
Бывший Петька смотрит из-под седины:
«Хоть и странно пляшете —
                                             здорово вы пляшете!
только не забудьте,
                               как плясали мы…»
…Что ты, Сонька, странно смолкла?
Что ты, Сонька, не встаешь?
Книжку тоненькую МОПРа
просадил бандитский нож…
Тот бетон, ребята,
                             мы для вас месили,
и за это самое
                       мстили нам враги.
Не забудьте, «гвоздики»
                                       или «мокасины»,
Сонькины разбитые сапоги…
Бал!
       Бал!
             Бал все веселее!
Ну а струйка алая
                              на торцах жива,
и порой выкатывается
                                    из-за мавзолея
Стенькина отрубленная голова…

Ночь поэзии