Собрание сочинений. Том 6

Надежды на 25 июня не сбылись, и 25 июня 1848 г. внезапно превращается в 1848 год. Обвиняемым инкриминируется движение 1848 года. Готшальк, Аннеке, Эссер обвиняются в том, что

«в течение 1848 года» (обратите внимание на растяжимость этого выражения) «они составили заговор в Кёльне с целью изменения и ниспровержения существующего правительства и возбуждения гражданской войны посредством подстрекательства граждан к вооружению друг против друга или же» (внимание!) «или же подстрекали к покушениям и к тому подобным целям посредством речей на открытых собраниях, посредством печатных произведений и расклейки плакатов».

Итак: составили заговор «или же» никакого заговора не «составили». Но во всяком случае подстрекали «к покушениям и к тому подобным целям», т. е. к покушениям и тому подобным делам! Как великолепен этот юридический стиль!

Так гласит постановление обвинительного сената о возбуждении судебного дела.

В заключительном абзаце самого обвинительного акта упоминание о заговоре опущено, и Готшальк, Аннеке и Эссер обвиняются «согласно этому» в том, что

«в течение 1848 года они своими речами на открытых собраниях и печатными произведениями прямо подстрекали своих сограждан к насильственному изменению конституции; к вооруженному восстанию против королевской власти и к вооружению одной части граждан против другой, причем, однако, эти подстрекательства не увенчались успехом. Преступление предусмотрено статьей 102 в соединении со статьями 87 и 91 Уголовного кодекса».

Так почему же власти не привлекли их к суду в течение 1848 года до 2 июля?

Впрочем, прежде чем говорить о «насильственном изменении конституции», эти господа должны были бы сначала доказать, что существовала, какая-нибудь конституция. Корона доказала противное, разогнав к черту собрание соглашателей. Если бы соглашатели были сильнее короны, они, быть может, доказали бы то же самое обратным путем.

Что касается подстрекательства «к вооруженному восстанию против королевской власти и к вооружению одной части граждан против другой», то это обвинительный акт доказывает:

1) речами обвиняемых в течение 1848 года,

2) ненапечатанными и

3) напечатанными документами.

Ad 1) {К пункту 1). Ред.}. Речи дают обвинительному акту следующий corpus delicti {состав преступления. Ред.}:

На заседании от 29 мая Эссер объявил «республику» «средством избавления рабочих от бедствий». Подстрекательство к вооруженному восстанию против королевской власти! Готшальк заявил, что «реакционеры приведут к учреждению республики». Некоторые рабочие жаловались, что им нечем «поддерживать свое существование». Готшальк ответил им: «Вы должны научиться объединяться, отличать своих друзей от своих замаскированных врагов, должны научиться самостоятельно вести свои собственные дела».

Явное подстрекательство к вооруженному восстанию против королевской власти и к вооружению одной части граждан против другой!

Обвинительный акт резюмирует свои доказательства в следующих словах:

«Свидетели, члены и не-члены союза, допрошенные относительно этих прежних собраний, вообще отзываются о Готшальке и Аннеке, особенно о первом, не иначе, как с похвалой. По их словам, он всегда предостерегал от эксцессов, стремился скорее успокаивать, чем возбуждать массы. Правда, при этом он указывал на республику, как на конечную цель своих стремлений, которая, однако, может быть достигнута не уличным мятежом, а лишь убеждением большинства народа в том, что вне республики нет спасения. Стремясь, таким образом, как это ясно видно, постепенно подрывать основы существующего строя, он, конечно, не раз бывал вынужден обуздывать нетерпение грубой толпы».

Именно тем, что обвиняемые успокаивали массы вместо того, чтобы возбуждать их, они ясно доказали свою злонамеренную тенденцию постепенно подрывать основы существующего строя, т. е. законно использовать в неугодном для властей направлении свободу печати и право союзов. И это обвинительный акт называет «подстрекательством к вооруженному восстанию против королевской власти и к вооружению одной части граждан против другой»!!!