Собрание сочинений. Том I

– Вот эти слова, – торжественно сказал Иван Федотович, раскрывая Новый Завет, возвращенный ему сегодня муллой. – Слушай, какой молитвой заключил Иисус Христос Свои прощальные наставления ученикам: Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня (Ин. 17,20–21).

Федотович начал важным и торжественным голосом, но при словах да уверует мир голос у него оборвался от умиленных слез, и он, плача, продолжал читать: Да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня (Ин. 17, 22–24).

Федотович вдруг бросился на шею Ибрагиму.

– Брат! – воскликнул он. – Не отвергай твоего Спасителя! Ты дал уже слово быть Его учеником, если услышишь эти слова. Глаза Ибрагима были орошены слезами.

– Но – мой сын, мои жены! – воскликнул он, закрывая лицо руками. Вдруг он почувствовал, что кто-то нежно прикасается к его рукам, покрывая их поцелуями.

– Твой сын давно в душе христианин, – услышал он, – и молится, чтобы ты позволил ему креститься и вместе бы крестился с ним. Не веря своим ушам, мулла отдернул руки от лица и увидел сына, стоявшего перед ним на коленях. Он привлек его в свои объятия и целовал юношу в лоб и в глаза; потом возвел очи свои к небу и сказал:

– О, милосердый Иисус Христос, Спаситель наш! Теперь я Твой, и никто меня не удержит исповедать Тебя, хотя бы и смертью нам грозили! Пусть мои бедные жены оставят меня, но я не отступлю от Господа Иисуса Христа».

– Господин наш, – сказали обе жены его, – мы слушали всю беседу твою с этими добрыми людьми, и хотя не все поняли, что слышали, но видели, что они тебе сказали слово Божие. Твоя вера будет и наша вера; в христианском законе не бывает двух жен, но мы будем тебе сестрами и слугами, только не оставляй нас, ты и сын твой.

– Мулла плакал от радости и в первый раз в жизни совершил на себе крестное знамение.

– Будь нашим крестным отцом, – говорил он Ивану Федотовичу, пожимая его руку, – а тебе, святой человек, – обратился он к страннику, – позволь поклониться до земли по христианскому обычаю». К удивлению муллы, странника уже не было среди них; сначала мулла подумал, что старик на время отошел от них и попросил псаломщика привести его вечером, но вечером пришел Иван Федотович с вестью, что не мог найти странника. Так и не узнали, что это был за человек.

Разговор православного и пашковца о священном писании и преданиях церковных 158

Пашковец. Я пришел к тебе, земляк, попросить рекомендации на фабрику, в которой ты служишь. Ведь ты знаешь, что я человек работящий и честный, а потому не откажешь помочь мне по христианству. Человек я здесь новый и весь прожился; если не порекомендуешь меня, то мне хоть милостыню просить.

Православный. Что ты человек подходящий для нашей фабрики, это я знаю; только вот чего не могу понять – как это ты, пашковец, напоминаешь мне о христианстве, тогда как вы никогда нас, православных, и называть-то христианами не соглашаетесь, а во-вторых, просишь ради христианской веры рекомендовать тебя на место: ведь по-вашему к христианской вере может относиться только то, что прямо, буквенно можно прочитать во св. Библии, а там ничего не сказано, чтобы рекомендовать нуждающихся на места. Если рассуждать по-вашему, то я вовсе не имею обязанности в этом деле пособить тебе.

Пашковец. Как это не имеешь обязанности? Да разве Господь не велит напитать алчущего, напоить жаждущего? А ведь я голодаю второй месяц.

Православный. То напитать, а то – рекомендовать: изволь, я тебе дам пообедать; дал бы и денег, да у меня всего-то 8 копеек за душой.

Пашковец. Так не легче ли тебе помочь мне через рекомендацию на место? – Ведь хозяин тебе поверит, и места у него есть, но говорит: не принимаю без рекомендации.