Собрание сочинений в 14 томах. Том 2

– Слушайте, Корлисс, я хочу, чтобы вы знали, что это еще не поиски жилы. Это просто предварительная работа, а поиски жилы, – он выпрямился, и голос его исполнился благоговения, – это великая наука и сложнейшее искусство. Тут все должно быть точно, волосок к волоску. Глаз должен быть зорким и рука твердой. Когда вы два раза в день добела накалите таз и из целой лопаты песку намываете капельку золота, то это промывка, вот что это такое. Я вам прямо скажу: я лучше неделю не буду есть, чем перестану искать золото.

– И все-таки вы ни на что не променяете хорошую драку.

Бишоп задумался. Он размышлял, может ли хорошая драка сравниться с тем ощущением, которое испытываешь, держа в руке маленький кусочек золота.

– Нет, нет. Я предпочел бы искать золото. Это как дурман, Корлисс. Если вы хоть раз узнали, что это такое, вы пропали. Вы уж никогда не сможете от этого избавиться. Посмотрите на меня! Вот говорят о несбыточных мечтах. Но они ничего не стоят по сравнению с этим наваждением.

Он подошел к одному из костров и отодвинул горящие головни. Потом взял кирку и вогнал ее в землю. Раздался металлический звук, точно кирка ударилась о твердый цемент.

– Растаяло на два дюйма, – сказал Дэл, запуская пальцы в мокрую грязь. Стебли прошлогодней травы сгорели, и ему удалось вытащить горсть корней.

– Ах, черт!

– Что случилось? – спросил Корлисс.

– Ах, черт! – бесстрастно повторил тот, бросая покрытые грязью корешки в таз.

Корлисс подошел к нему и наклонился, чтобы внимательно рассмотреть их.

– Подождите! – крикнул он, захватив два или три кусочка грязи и растирая их между пальцами. Показалось что-то желтое.

– Ах, черт! – в третий раз прошептал Дэл. – Первая ласточка. Жила начинается у корней травы и идет вниз.

Склонив голову набок, закрыв глаза и раздув ноздри, он внезапно встал на ноги и понюхал воздух.

Корлисс удивленно посмотрел на него.

– Ух! – глубоко вздохнул старатель. – Слышите, как пахнет апельсинами?

Глава XVI

Поход на Французский Холм состоялся в начале рождества. Корлисс и Бишоп не торопились сделать заявку и решили прежде как следует изучить золотоносный участок. Пока они посвятили в свой секрет только нескольких друзей: Харни, Уэлза, Трезвея, одного голландского чечако, у которого были отморожены обе ноги, двух человек из горной полиции, одного старого приятеля, с которым Дэл искал золото в Черных Холмах, прачку из Форкса и наконец Люсиль. Корлисс взял на себя ответственность за привлечение ее к делу и сам отметил ее участок; полковнику осталось только передать ей приглашение прийти и разбогатеть.

Согласно обычаям страны, участники, привлеченные таким путем, отдавали половину прибыли изыскателям. Но Корлисс на это не согласился. Дэл был того же мнения, хотя руководствовался отнюдь не этическими соображениями. С него и так было довольно.

– У меня есть чем заплатить за мою фруктовую ферму, и даже вдвое больше, чем я рассчитывал, – объяснил он. – Если у меня будет еще больше, то я не буду знать, что делать с деньгами.

После того как они напали на жилу, Корлисс решил подыскать себе другого работника. Но, когда он привел в лагерь некоего разбитного калифорнийца, Дэл возмутился.

– Ни за что на свете! – заявил он.

– Но ведь вы теперь богаты, – сказал Вэнс. – Вам не к чему работать.

– Богат, черт возьми, – ответил Бишоп, – но по контракту вы не можете рассчитать меня, и я буду работать, пока хватит сил. Поняли?

В пятницу рано утром все заинтересованные лица явились к приисковому комиссару, чтобы утвердиться в правах. После этого новость моментально распространилась по городу. Через пять минут несколько человек уже отправились в путь, а еще через полчаса весь город был на ногах. Чтобы избежать путаницы в установке заявочных столбов, Вэнс и Дэл, зарегистрировав участки, немедленно поехали туда же. Имея документы, скрепленные государственной печатью, они не торопились, пропуская мимо себя поток золотоискателей. На полпути Дэл случайно оглянулся и увидел Сент-Винсента. Журналист быстро шагал, неся на спине необходимое снаряжение. В этом месте тропинка делала крутой поворот, и, кроме них троих, никого не было видно.

– Не говорите со мной. Делайте вид, что не знаете меня, – пробормотал Дэл, закрывая лицо носовым платком. – Вон там яма с питьевой водой, лягте на живот и притворитесь, будто пьете. А потом идите на участок один. У меня есть кое-какое дельце, с которым я должен покончить. Заклинаю вас памятью вашей матери, не говорите ни со мной, ни с этим негодяем и не показывайте ему вашего лица.

Корлисс удивленно пожал плечами, но послушался, отошел в сторону, лег на снег и стал черпать воду банкой из-под сгущенного молока. Бишоп опустился на одно колено и сделал вид, будто завязывает мокасины. Когда Сент-Винсент подошел к нему, он как раз кончил завязывать узел и бросился вперед с видом человека, который спешит наверстать потерянное время.

– Подождите! – закричал ему журналист.

Бишоп бросил на него быстрый взгляд, но не остановился.

Сент-Винсент, пустившись бежать, наконец поравнялся с ним.

– Эта дорога…