Собрание сочинений в 15 томах. Том 9

– Мне приснилось, – начала мисс Стэнли, – будто ты стоишь на каком-то косогоре, очень скользком, цепляешься руками, чтобы не упасть, а сама скользишь, скользишь, и лицо у тебя совершенно белое! Все было так живо, так отчетливо. Ты скользишь, вот-вот упадешь и стараешься удержаться. И тут я проснулась, лежала и думала о тебе, ведь ты в одиночестве проводишь ночи, и Некому присмотреть за тобой. Мне захотелось узнать, как ты живешь и не случилось ли чего. Я сразу сказала: «Или это сон вещий, или действие соуса из каперсов». Все же я была уверена, что дело именно в тебе. Я почувствовала, надо что-то предпринять, и вот приехала повидать тебя.

– Не могу не сказать тебе, – торопливо продолжала тетка, и тембр ее голоса изменился, – что все-таки не следует жить девушке в Лондоне одной, как живешь ты.

– Тетя, ведь я вполне могу позаботиться о себе.

– Здесь, должно быть, очень неуютно. Очень неуютно любому человеку.

Мисс Стэнли говорила резковато, чувствуя, что сон обманул ее, но если уж она приехала в Лондон, то имеет право высказаться до конца.

– Ни рождественского обеда, ни чего-нибудь вкусного! Даже неизвестно, чем ты здесь занимаешься.

– Я учусь, чтобы получить диплом.

– Разве ты не могла учиться, живя дома?

– Я занимаюсь в Имперском колледже. Видишь ли, тетя, это единственный способ получить хорошую подготовку по моим дисциплинам, а отец и слушать об этом не хочет. Живи я дома – не миновать бесконечных скандалов. Да и как я могу вернуться домой, когда он запирает меня в комнате и так далее!

– Я хочу, чтобы этого не было, – сказала мисс Стэнли после паузы. – Я хочу, чтобы ты и отец пришли к какому-нибудь соглашению.

Анна-Вероника ответила с полной убежденностью:

– Я тоже этого хочу.

– Нельзя ли что-нибудь придумать? Своего рода договор, что ли?

– Отец его нарушит. Как-нибудь вечером он страшно рассердится, и никто не осмелится напомнить ему о договоре.

– Как ты можешь говорить такие вещи?

– Но он поступит именно так!

– Все же ты не имеешь права этого говорить!

– Значит, договор заключить нельзя.

– Может быть, мне бы удалось заключить договор?

Анна-Вероника задумалась; она не видела возможности так договориться с отцом, чтобы иметь возможность тайком обедать с Рэмеджем или до глубокой ночи бродить по лондонским площадям и рассуждать с миссис Минивер о социализме. Она познала вкус свободы и до сих пор не нуждалась в чьей-либо защите. Все же идея о соглашении была интересной.

– Совершенно не могу представить себе, как ты сводишь концы с концами, – сказала мисс Стэнли.

И Анна-Вероника поспешно ответила:

– Я живу очень скромно.

Она продолжала думать о договоре.

– Разве в Имперском колледже не платят за учение? – спросила тетка. Вопрос был не из приятных.

– Это небольшая сумма.

– Как же ты вышла из положения?

«Ах черт!» – сказала про себя Вероника и сделала невинное лицо. – Я заняла эти деньги.

– Заняла деньги! Но кто же одолжил их тебе?

– Один друг, – ответила Анна-Вероника.

Она почувствовала себя припертой к стене и поспешно придумывала правдоподобный ответ на неизбежный вопрос, но он не последовал. Тетка слегка отклонилась от темы.

– Анна-Вероника, дорогая, ты же наделаешь долгов!

Девушка немедленно с огромным облегчением прибегла к испытанному средству.

– Я полагаю, тетя, – сказала она, – что вы можете поверить моему чувству собственного достоинства.

Тетка сразу не нашла что ответить на столь решительный довод, и племянница, воспользовавшись своим преимуществом, задала вопрос о забытых ботинках.

Но в поезде, по дороге домой, мисс Стэнли вернулась к этому вопросу.

«Если она занимает деньги, – сказала себе тетка, – то неминуемо наделает долгов. Все это бессмысленно…»

Кейпс стал занимать место в мыслях Анны-Вероники сначала постепенно, потом все ощутимее, и наконец оказалось, что он вытеснил почти все остальное. На первых порах она заинтересовалась его практическими занятиями и биологической теорией, затем он привлек ее своим Характером, и тогда она почувствовала своего рода влюбленность в его ум.