Собрание сочинений в 2-х томах. Т.2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи

Очередной обидою
Непоправимо раненный,
Мучительно завидую
Монете отчеканенной.

Я отчеканен начерно!

Есть от чего расстроиться!
На мне не обозначено,
Какого я достоинства.

И я в большом унынии

Прикидываю тщательно:
Кружок я алюминия,
Медяшка? Или платина?

Эпоха — это складчина.

В ней каждый как монетина.
За что же мной заплачено?
Добро ли приобретено?

В грядущем из песчаника

Извергнутый раскопкою,
Я стану для жестяника
Какой-нибудь заклёпкою?

Или музейной ценностью

Я окажусь за давностью?
Так лучше кончить тленностью,
Забвенностью, бесславностью!

В затонах одиночества

Такие есть плавучести!..
Наверное, захочется
Совсем другой мне участи.

Выпрашивал я, кажется,

Себе судьбу отдельную —
Звенел с тревожной тяжестью
Струной виолончельною.

Мечта сулила лучшее.

Плохая, знать, провидица!
Блистательного случая
Как будто не предвидится.

При всем моем неверии

Я знаю, что я собранный
Не где-то на конвейере,
А выделки особенной!

* * *

Туман клубится
Над этажами.
Идут убийцы,
Блестя ножами.

Всё, может, даже —

Обман по сути.
Дома — миражи.
Миражи — люди.

И мы могильной

Летим пустыней
В автомобильной
Своей кабине.

Упорно старым

Гремим железом.
А тротуары —
Головорезам.

Бандит, старуху

Ножом истыкав,
Ушёл. Всё глухо.
Не слышно криков.

Звезды сиянье

На мёртвых рельсах.
Что марсиане
С твоим Уэльсом?!.

* * *

Россия под зубовный скрежет
Еще проходит обработку —
Опять кому-то глотку режут,
Кому-то затыкают глотку.

История не бьет баклуши,

В ней продолжают громоздиться
Перелицованные души.
И передушенные лица.

* * *

С перевала вновь на перевал
Без конца тащусь в каком-то трансе.
Я бы ноги ей переломал,
Этой самой Музе Дальних Странствий!

Мне б такую музу, чтоб была

Мудрой и спокойной домоседкой,
Чтоб сидела тихо у стола,
А в окно к ней клён стучался веткой.

Чтоб с порогом дома крепла связь,

Чтобы стен родных поила сила…
Мне б ту музу встретить, что, смеясь,
В гости к Карлу Ларсону ходила.

Рисовал он двор свой и забор,

Рисовал жену, детей, собаку,
Рисовал светло, наперекор
Всякому возвышенному мраку.

У меня есть тоже дом и сад

С вишнею, шиповником, сиренью.
Пусть они сейчас прошелестят,
Словно ветер, по стихотворенью.

Клён стоит почти что у дверей.

Я о нём хотел бы в строчке этой
Так сказать, чтоб шум его ветвей
Был услышан целою планетой.

Вон жена сидит наискосок,

Чистит подстаканники из меди.
Вон девятилетний мой сынок
Проезжает на велосипеде.

Я бы, написав десяток строк,

Времени остановил теченье,
Если б я по-ларсоновски мог
Сделать солнечное освещенье.

* * *