Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1

— Пойдем от них прочь, — говорил Юпитер, — у меня начинает от этого крику голова болеть.

— Я не знаю, милостивый государь, — сказал тогда Пан, — куда более идти, ибо прочие жители леса состоят из бедных и подлых тварей.

— Это ничего, — отвечал Юпитер, — может быть, несмотря на то, они полезны.

Повеление его было исполнено, и он сделал честь своим присутствием бедным тварям, как-то: коровам, овцам, пчелам и прочим, которых нашел он добродетельнее, полезнее и трудолюбивее, нежели тех зверей, которые приносили жертвы и молитвы. Он хвалил сих презренных тварей и советовал им продолжать свои полезные труды, а по выходе своем объявил он их в лесу первыми жителями.

Баснь учит, что богу не наружное благочестие, но внутреннее усердие приятно, и что те, которые кажутся беднейшею тварию, могут быть в рассуждении божеского правосудия достойнейшими.

БАСНЬ 115. МИРНЫЙ ДОГОВОР МЕЖДУ БЛАГОЧЕСТИЕМ И ФИЛОСОФИЕЮ

Благочестие и философия жили долгое время в несогласии, а неверие старалось, по возможности, приводить их в большую ссору, ибо оно ничего так не опасалось, как их соединения. Премудрость, которая обеим была добрая приятельница, приметила тотчас, что сие их несогласие не служит ни к чему иному, как только к утверждению неверия. Таким образом, начала она стараться помирить их, представляя обеим им опасное намерение неверия, то есть, что оно хочет возбудить между благочестием и философиею ненависть, совсем низвергнуть первую и падением ее утвердить более свое владычество. Наконец обе согласились сделать мирный договор, который состоял в следующем: благочестие не должно ни на кого налагать того, что несходно с философиею и здравым рассуждением. Но философия, с своей стороны, не должна противоречить в таинствах, которых не может постигнуть разум. Сей договор утвержден был еще крепчайшим союзом, ибо, по совету премудрости, благочестие выдало свою дочь за старшего сына философии. Неверие, услышав сие, принуждено было от страху пустить себе кровь, ибо начало оно уже опасаться конечной своей погибели.

БАСНЬ 116. ПЕРЕМИРИЕ МЕЖДУ СУЕВЕРИЕМ И НЕВЕРИЕМ

Как скоро дьявол услышал о помянутом примирении благочестия с философиею и приметил, что тем, конечно, уменьшится и собственная его сила, то советовал с отцом своим, сатаною, что начать в сем бедном состоянии.

— Надобно стараться, — говорил сатана, — чтоб между суеверием и неверием заключить мир и представить им, что обоих сила, конечно, уничтожится, когда благочестие с философиею согласились жить в мире.

— Не можно тому статься, — отвечал дьявол, смеявшись, — это сделать столь трудно и невозможно, как то, чтоб соединить огонь с водою.

— Посоветуем еще, — отвечал сатана, — я и сам признаюсь, что то трудно, но по крайней мере должно сделать опыт, и когда мое предложение благополучно скончается, то может оное, конечно, назваться славным делом.

И действительно, имел он причину назвать то делом славным, ибо невозможно вообразить ненависть и вражду, которая была между суеверием и неверием; и никакие еще ниже грамматические сражения столь жестоки не были, как сии, ибо с обеих сторон было великое множество помощников. Таким образом, никто из них друг другу не уступал, но неверие, когда и не в состоянии было взять силою, то старалось делать то обманом. Суеверие же могло поставить гораздо более войска, а особливо под командою генерала Энтузиазма, или ярости, которого силе и жару никто не мог противиться. Он одолевал и наступал на всех, и будучи слеп, не страшился нималой опасности и презирал все затруднения. Средство же, которое употребил сатана, чтоб между сими двумя неприятельницами заключить хотя перемирие, было следующее: сатана пошел сперва к неверию, которое нашел в великой печали о соединении философии с благочестием. Как скоро оно его увидело, то сказало:

— Теперь-то окружено я сильными неприятелями, которые грозят мне пагубою. Прежде сего истощало я и так все мои силы против соперника моего, то есть суеверия, но теперь имею я уже новых злодеев, которых сперва не страшилось, отчасти для того, что ссора между мною и философиею не так была важна, как теперь, а отчасти для того, что я, помощию твоего сына, возбуждало между ею и благочестием непрестанную ненависть. Того ради имели они и так довольно уже дела, когда защищали себя друг от друга.

— Поэтому теперь, — говорил сатана, — должно вам принудить себя помириться с суеверием, чтоб могли вы противиться новым неприятелям.

— Не можно тому статься, — сказало тогда неверие, — я знаю, конечно, что оно ни за что на то не согласится.

— Однако ж, я думаю, — говорил сатана, — что это дело не невозможное. По крайней мере уговорю я его заключить с вами хотя перемирие, когда представлю, что того требует собственная его польза и что благочестие, которое несколько с ним имело сходства, теперь стало уже ему явным неприятелем.