Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1

Неверие, получа от сих сатаниных слов некоторую надежду, что дело сие произведено быть может, обещало, с своей стороны, на требуемое, конечно, согласиться. Сатана пошел потом к суеверию, которому сделал он помянутое предложение. Сначала хотя и получил весьма строгий ответ, но как потом употребил сатана всю свою лесть доказать ему, что в том состоит собственная его польза, то смягчило суеверие несколько гнев свой и требовало только времени собрать свой военный совет. Потом был оный собран и предложение всем сказано, но генерал Энтузиазм, который имел первое там место, как скоро сие услышал, то чуть было в тот самый час не сошел с ума. Пена текла у него из роту, и сам сатана принужден было бежать был тогда назад; однако со всем тем, по прошествии первого жару, начали рассуждать точнее о пользе сего перемирия и определили следующее: хотя и невозможно заключить мир между суеверием и неверием, однако для новых своих неприятелей благочестия и философии должно быть, конечно, перемирию. Таким-то образом сатана переменил совсем прежние обстоятельства. Но, однако ж, самое сие перемирие утвердило еще более союз между благочестием и философиею. И должно непременно надеяться, что благочестие всегда будет в состоянии противиться суеверию и неверию, когда только останется в согласии с здравым рассуждением.

Обе сии басни доказывают, что сила благочестия состоит в точнейшем соединении с здравым рассуждением и что ничему тому не должно верить, что не сходствует с общими и здравыми понятиями. Но притом разум должен непременно уступать в целях преестественных и отнюдь не опровергать непостижимого. Когда же с обеих сторон сие будет хранимо, то благочестие наилучше вооружится против всех своих неприятелей и может, конечно, противиться как суеверию, так и неверию.

БАСНЬ 117. ЛИСИЦА И ВОЛК

Как лисица достала некогда весьма великую добычу, которую надлежало ей нести в пещеру, то на дороге встретился с нею волк и оную у нее отнял. Лисица не оказывала тогда нарочно ни малого знаку неудовольствия, однако думала весьма много об отмщении. Несколько времени потом спустя, велела она привязать себе на хвост великую рыбу и пошла навстречу волку, который был на льду. Волк спрашивал, где она взяла оную?

— Ты сам, — отвечала лисица, — можешь достать таких рыб сколько хочешь.

Потом показала она ему на льду прорубь, в которую, как она сказывала, опускала хвост свой и им таскала рыбу одну за другою.

— Ты можешь, — продолжала лисица, — сделать опыт, следуя моему примеру, и так не будет никогда у тебя в зимнем корму недостатку.

Волк благодарил ее за наставление и хотел употребить оное себе в пользу.

— Ты, конечно, — говорила лисица, — будешь тем доволен, но надобно тогда быть несколько терпеливу. Ты должен опустить в воду хвост свой на целый час до тех пор, как приметишь, что он совсем разгорится; тогда-то должно всею силою вытаскивать рыбу.

Сему наставлению следовал потом волк весьма точно, а между тем, предложил он ей и свои услуги.

— Это моя должность, — говорила лисица, — чтоб помогать ближнему по возможности, — и потом пошла она в путь свой.

Волк, пришед потом к проруби, опустил туда свой хвост, который, спустя час, жестоко разгорелся, и он думал, что пришло ему уже время тащить рыбу, но как хвост крепко в воде замерз, то первым движением ничего сделать он не мог. Таким образом, думал, что великая тяжесть рыб тому причиною, и начал снова тянуть хвост изо всей силы, так что наконец принужден был он его в проруби и оставить. Тогда-то приметил волк, что обманут он лисицею. Скоро потом, увидя она его в таком состоянии, спрашивала, какова рыба? Волк ругал тогда ее лукавство, однако тем нимало не досадил он лисице.

Баснь учит, что с великими политиками отнюдь дружества иметь не должно, а особливо ссоры, ибо они лестию и обманом могут отмстить гораздо чувствительнее.

БАСНЬ 118. ОБ ОСЛЕ, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ БЫТЬ ПЕВЧИМ

Как некогда в лесу было порожнее певческое место, то между прочими осел подал прошение, чтоб определить его на сие место. После того как все в присутствии капельмейстера доказывали в том свое искусство, то похвалили все ворона, о котором думали, что может быть добрым басистом. Напротив того, ослов голос осмеян был от всех зверей, но он нимало не умалил гордых своих мыслей, которые имел о своем голосе, и приписывал сие презрение их незнанию. Он дал знать неудовольствие свое сове, которая ему ответствовала так:

— Не сердись, брат, за то, это бывало и со мною; очень жаль, что живем мы в такое время, когда не знают вкусу в хорошем искусстве.

Баснь сия доказывает, что есть в свете такие люди, которые будучи о себе высокого мнения, часто самые свои пороки и незнание почитают за добродетель и искусство.

БАСНЬ 119. ОБЕЗЬЯНА, КОТОРАЯ ХОТЕЛА ЛОВИТЬ РЫБУ