Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2

Франция надеялась и ожидала перемен нашего министерства, следственно и системы, но обманулась. Дюрок ходит призадумавшись с тех пор, как узнал, что гр. Никита Иванович остался при делах с большим кредитом, нежели когда-нибудь. Шпания столько же ожидала и ласкалась переменою нашего министерства, как и Франция, и столько же обманулась. Англия пребывает в той же к нам диспозиции, как и перед вашим отсюда отъездом.

Для истинного блага отечества нашего мир необходимо нужен. Войну ведем не приносящую нам ни малейшей пользы, кроме пустой славы, в которой также не всегда удаваться может. А что всего хуже, то мы и конца войне не видим. Турки ничего не дают, и нам помириться не любо. Надобно, чтоб сам господь бог вступился в дела наши и помог моему шефу преодолеть внутри и вне препятствия, доселе непреодолимые.

Обращаюсь теперь опять к внутренним здесь происшествиям, кои ваше превосходительство интересовать должны. Завтра будет бракосочетание его высочества. Торжество продолжаться будет 12 дней. Боже, дай им жизнь благополучную! По крайней мере сего уповать имеем все резоны на свете. Характер великой княгини [1] не может быть довольно выхвален: кротость души написана на лице ее. В день коронации произвождение было довольно велико, из коего примечательнейшее было то, что гр. З. Г. Чернышев пожалован фельдмаршалом. Гр. А. Г. Орлов на сих днях сюда прибыл, и теперь все пять братьев съехались.

6

20 марта 1774.

Услышав сейчас, что гр. Михаил Петрович Румянцев отъезжает, хотел я воспользоваться сим случаем и напомянуть о себе несколькими строками. Начну извинением, что давно я не писал к нашему превосходительству. Резоном первым частые болезненные припадки мои, и отсутствие мое в Москву было тому причиною... Нового у нас много; но мало что сказать можно. Вообще же доношу вам, что по воинским делам примечания заслуживают последние отзывы венского двора о чистосердечном его старании помочь в нашем мире, а более ничего ниоткуда нового нет.

Здесь у двора примечательно только то, что г. камергер Васильчиков выслан из дворца и генерал-поручик Потемкин пожалован генерал-адъютантом и в Преображенский полк подполковником. Sapienti sat.[2]

К С. С. ЗИНОВЬЕВУ {*}

1

13/24 ноября 1772.

М. г. мой Степан Степанович. К сердечному моему удовольствию, получил я дружеское письмо ваше от 19/30 октября на нарочной штафете и увидел из оного, что вы довольны теми слабыми опытами моей истинной к вам преданности, которые мне случилось показать вам при нынешнем случае. Верьте, милостивый государь мой, что я всегда за сердечный долг почитать буду платить вам моим усердием за дружеское ваше со мною обращение.

У Катерины Александровны [1] я нередко бываю. Она, видя, сколь искренно я к вам привязан, открывается мне во всех ваших делах с таким чистосердечием, как бы своему родному брату. Вы не можете представить, сколь такая доверенность для меня лестна.

Я за излишнее почитаю писать к вам о всех здешних обстоятельствах, уверен будучи, что Катерина Александровна обо всем обстоятельно к вам напишет.

Брата моего рекомендую в милость вашу. Он ребенок и, правду сказать, позапущен немного. Кроме доброго сердца, которое он имеет, надобно ему все достальное еще приобретать. Бога ради, вы не оставьте его за мою к вам преданность, которую во всю жизнь мою, конечно, сохраню.

Возьмите вы его с собою, буде можно, до Парижа или и до Мадрида. Словом, всю его судьбу вам препоручаю, а ему дал я первою заповедью то, чтоб он ни на одну черту не выступал из ваших повелений. Я, любя всех моих родных как самого себя, не нашел ничего полезнее для брата моего, как послать его к вам, считая столько на милость и дружбу вашу ко мне, сколько вы имеете причин не сомневаться в том, что я никогда не перестану быть вашим, милостивый государь мой, всеусерднейшим слугою...

P. S. Упоминаемый в инструкции рескрипт 1769 года я за суетами отыскать не мог. Пожалуйте, милостивый государь мой, не отзывайтесь об оном, а вы найдете его в мадридской архиве. Брату моему покорнейше прошу выдавать по рублю на день и ставить на счет коллегии, ибо сия дача единожды навсегда заведена, и я для того и не упомянул об оном в письме к вам от графа. Еще вас прошу: за все мое усердие не оставьте брата.

2

В С.-Петербурге, 22 февраля 1773.

М. г. мой Степан Степанович! Отправляя к вам с новыми цифрами брата моего, препоручаю его в милостивое неоставление ваше. Думаю, что вы одного с рук сжили, и для того навязываю на вас другого, будучи совершенно удостоверен, что вы, по испытанной мною вашей дружбе, не отречетесь оказывать брату моему всякое вспоможение, в котором он, без всякого сумнения, и нужду иметь будет.

В коллегии у нас такой великий недостаток, что ни один министр за прошлый год не получил своего жалованья. Насилу мог я сделать, чтоб переведено к вам было по 1 января нынешнего года; здесь прилагаю вексель при канцелярской цидуле.

С совершенным почтением и истинною преданностию навсегда пребываю ваш, милостивого государя моего, всепокорнейший слуга...