Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Вечерний звон

— Ну, уж с ним я потолкую. Нам с этими интеллигентами просто зарез. Придет, почитает, еще раз придет — и конец: сидит, миленький! Может, этот половчей и посмышленей будет? А сами чего можем? Вон Апостол… Все, кажись, понимает, а начнет ребятам объяснять — ничего не поймешь. Нет у нашего брата к этому привычки. — И Флегонт признался впервые: — А хотел бы я, Танюша, быть вполне ученым человеком!

— Будешь.

— Когда же он объявится? — помолчав, сказал Флегонт.

— Придет сюда к двум часам.

— Как его зовут?

— Николай Петрович. Он будет искать вас здесь… Спросит: «Не Кривым ли Ручьем называется это место?» Апостол пусть скажет: «Таких мест тут не водится». Он узнает его. Я подробно описала, как выглядит Апостол.

— Ну, спасибо, Танюша, вот уж именно подарок! — Флегонт вынул дешевенькие часы, которыми очень гордился. — Батюшки, времени-то! Уходи, Танюша, ребята, поди, заждались.

4

Как только Таня скрылась, Флегонт разбудил Апостола. Тот вскочил и свистнул. Через несколько минут на полянку начали собираться люди.

Их набралось человек двадцать, пожилых и молодых, одетых по-праздничному.

Разложив селедки, хлеб и выставив пиво, рабочие выжидательно молчали.

— А ну, займись делом, идет кто-то! — вдруг скомандовал Апостол.

Все приняли вид беззаботных гуляк. Апостол затянул вполпьяна песню, прочие подлаживались к нему — нарочно невпопад.

Из-за поворота лесной дорожки вышел молодой человек, роста небольшого, но довольно стройный, в черном костюме, в жилетке. Огромный лоб был чист: жизнь еще не оставила на нем своих суровых следов. Увидев веселую компанию рабочих, он решительно направился к ней, быстрым, в единый миг схватывающим взглядом скользнул по фигуре Апостола, словно что-то припоминая.

— Скажите, не это ли место называется Кривым Ручьем? — Голос у незнакомца был приятный: звонкий тенорок с заметной картавинкой.

— Таких мест тут не водится, господин, не знаю вашего имени-отчества, — пробормотал Апостол, пристальным, ощупывающим взглядом пронзительных глаз осматривая Ленина.

— Тут меня должен был встретить… гм… — Ленин еще раз пристально осмотрел Апостола с ног до головы.

— А вы… Прошу прощенья, кто вы такой будете и что вам тут надобно?

— А вы кто?

— А мы так… Вот с ребятами… Выпиваем, гостя поджидаем.

— Так… Гостя? Как зовут гостя?

— Николаем Петровичем.

— Я и есть Николай Петрович. Мне нужен Апостол.

— Так, так, сказал Апостол. — А кто вас, прошу прощенья, к нему послал?

— Метлов. (Это была конспиративная кличка Тани.)

— Ага! В таком разе будем знакомы. Я и есть Апостол. Вы уж простите за расспросы. Дело-то тонкое, а шпиков кругом прорва.

— Напротив, вы совершеннейший молодец! — весело проговорил Владимир Ильич. — Да, да, так и следует, так и надо: осторожность и охрана кружка прежде всего! Здравствуйте, товарищи! А вы закусывайте, одно другому не мешает. — Он говорил приветливо, морщинки собирались вокруг носа, когда он улыбался, и оттого улыбка его казалась совсем доброй.

Ему предложили закуску, пиво; он ел, пил, помалкивал и наблюдал, а Флегонту показалось, что за эти короткие минуты руководитель кружка высмотрел в людях, сидевших вокруг него, все, что ему было нужно.

— Полагаю, место мы выбрали подходящее, — чтобы как нибудь начать разговор, сказал Флегонт.

— Вот уж не скажу, — сурово проговорил Апостол. — Поляна, все видно. Дурацкое место, без ума выбрано.

— А черт его знает, приятель, где и выбирать, — возразил Флегонт. — Везде шпики.

— Не понимаю я, — с вызывающей усмешкой ввязался в разговор один из участников кружка, Леонтий Слепов, прыщеватый парень, ухватками и одеждой похожий на приказчика галантерейного магазина. — Не могу я взять в толк, — ну, какое вам дело до начальства? Зачем с начальством в драку лезть? Можно его и по-хорошему.

— Не нравится — уходи, — резко заявил Флегонт; он уже давно предлагал Апостолу отделаться от Слепова.

— Вот послушаем, что скажет новый товарищ, а уж там и решим. — Слепов озорно подмигнул своему соседу. — Ежели ничего дельного и от него не услышим, ну вас тогда к лешему.

— Правильно, — поддержал его кто-то из рабочих. — Пусть Николай Петрович расскажет что-нибудь дельное.

— Опять начнут свою капусту рубить. — Слепов демонстративно зевнул. — Маркс, Энгельс, Плеханов, народники, социализм… Ох, скучища!.. Вам всем надо, чтоб тотчас все заполыхало. Вам непременно надо сей же час лезть в драку. А ежели, например, я не хочу драки? Ежели я желаю, чтобы все по-тихому, по-хорошему, как тогда? Оно лучше с маленького начинать. Надо спервоначалу рабочего накормить, напоить, одеть приличненько, а уж потом и прочее. Вот это было бы преотлично. Научите нас, Николай Петрович, как нам добыть жизнь поспокойнее, поинтереснее, посытнее, чтобы с начальством не шуметь, а по мирному сговору… — тогда мы вам в ножки поклонимся!

— Ну, с такими речами ты нам не попутчик, — сурово оборвал его Апостол, а Владимир Ильич тут же подхватил.