Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Жена господина Мильтона, Стихотворения

- Сударыня, а я молю Бога, чтобы он смягчил сердца этих жалких людишек в парламенте, чтобы они пришли в себя.

- Аминь, - сказала я. - Пусть все найдут общее согласие, а гражданская война - это самая глупая политика.

- Я не могу с этим спорить, - воскликнула пожилая леди. - И еще я уверена, что Бог может все прекратить, если мы обратимся к нему. Наш народ слишком мало молится, если на него свалилась такая беда. Пусть с жаром сердец и с верой молятся женщины, потому что война никому не нужна, от нее лишь горе и разорение.

Капитан Виндебанк добавил:

- Сударыня, я согласен, что паписты, пуритане и протестанты - все погибнут, если дела будут идти так, как сейчас. Но я уверен, что причина состоит не в том, что люди молятся слишком мало, а наоборот - слишком много, просто они обращают к Богу не те молитвы.

Меня поразило, сколько солдат шло по дорогам. Пешие и верхом, они следовали во всех направлениях. До того, как мы выехали из Лондона, до нас постоянно доносились раскаты, пугавшие и нас, и лошадей. Капитан Виндебанк сказал, что это залпы из пушек, сторонники парламента делали из них пробные выстрелы.

- Помоги, Боже, чтобы они разлетелись на кусочки, - сказал он.

- И чтобы никого не поранило, - быстро добавила его тетушка.

Потом капитан сказал нам, что из-за этой войны почти все ремесла в стране пришли в упадок - делают лишь оружие, пушки, седла и т. д. Сундук на крыше их кареты набит золотыми и серебряными слитками, которые он везет из Лондона королю, чтобы из них отлили монеты. Когда капитан слез с седла, чтобы размяться, пожилая леди мне шепнула на ухо:

- Правду сказать, он - не глупец, теперь в его доме станут есть с оловянных приборов, пока эти неспокойные времена не пройдут. А серебро, большая часть которого принадлежит мне, будет надежно спрятано под корнями старого дуба или под камнем в чулане.

Я была поражена, что нас не остановили, чтобы обыскать.

Мы провели ночь в Айлсбери в Букингемшире, и капитан Виндебанк любезно заплатил за наше пребывание хозяину из тех денег, что старый Мильтон дал ему, иначе мне и Транко пришлось бы провести ночь в карете без ужина. На следующий день мы проехали через Тейм и оказались в дорогих моему сердцу местах. Через несколько миль мы с Транко увидели колокольню церкви святого Николая и дымящиеся трубы нашего дома.

- Транко, - воскликнула я, когда мы подошли к воротам, вежливо распрощавшись с попутчиками, - как я счастлива, что вернулась к добрым христианам после этих язычников. Умоляю, ничего не говори слугам плохого о моем муже или его служанке. Помни, как я сказала старой леди в карете, что моя матушка попросила, чтобы я провела с ними это лето, а мой муж любезно дал мне это позволение. Если я узнаю, что ты болтаешь лишнее, вырву тебе язык.

- Доверьтесь Транко. Я живу только ради вас.

Мой муж передал мне для отца запечатанное письмо, и я послала его отцу через Транко, боялась, что, прочитав его, отец откажет мне в доме. Матушка выбежала из гостиной обнять меня, как только услышала мой голос. Потом она меня отстранила от себя и громко закричала:

- Помилуй Бог, какая ты бледная! Дочь моя, неужели ты уже ждешь дитя? - она обратила внимание на то, как я похудела, и спросила: - Он тебя обижал? Он посмел тебя бить? Почему ты возвращаешься домой потихоньку, как больная кошка, не дав нам знать?

Она повела меня в гостиную и приказала Транко принести испанского вина, кусок холодной говядины с огурчиками и салатами, хлеб и масло. А потом вошел отец. Я увидела по его взгляду, что он был рад видеть меня, несмотря на то, что понаписал ему мой муженек. Пока я жадно пила и ела, как после тюрьмы, отец зачитал письмо вслух:

"Уважаемый господин,

Ваша дочь Мэри с моего позволения и в знак доказательства моей доброты, отправляется к вам, как этого пожелала госпожа Пауэлл в ее письме, чтобы пробыть у вас до Михайлова дня. Я должен вам напомнить, что до этого времени вы мне обязаны выплатить приданое, как было указано в подписанной нами бумаге, а также старый долг в размере пятьсот фунтов. Если не верить слухам, что она давно рассталась с девственностью, ваша дочь остается в том же девственном состоянии, в каком она досталась мне, и я молюсь, чтобы она под вашим присмотром сохранила свою невинность, и что вы ради меня станете за ней приглядывать и убережете от скандалов и сплетен. С благословения небес я подарю вам внуков, когда ваша дочь воссоединится со мной и когда возвращенные долги позволят мне нести бремя расходов на их содержание и приличное воспитание.

Прошу покорно передать самые наилучшие пожелания вашей супруге.

Искренний и преданный слуга уважаемого господина с пожеланиями наилучшего,

Джон Мильтон".

Матушка начала возмущаться и ругать господина Мильтона, называя его сукиным сыном, и сказала, что если он не выполнил своих супружеских обязанностей не по причине импотенции, то его следует отхлестать кнутом из бычьей кожи и прогнать пинками в зад по самой длинной улице прихода святого Ботольфа.