Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

Аргус спросил Фронта, сына Фрикса, как далеко вниз по реке пойдут в погоню боевые галеры колхов. Фронт ответил, что они проследуют до речного устья, а затем станут упорно рыскать вдоль берегов Черного моря; и что Ээт, несомненно, пошлет и другие галеры, как только можно будет обеспечить их командой, гребцами и припасами. Так что аргонавты гребли с хорошей скоростью, не настолько быстро, чтобы догнать три галеры впереди, но и не настолько медленно, чтобы их догнали возможные преследователи. Примерно на заре Фронт окликнул часового, стоявшего на молу у прибрежного поселка.

— Эй, часовой! — крикнул он. — Нечестивых греков еще не настигли?

Часовой, приняв «Арго» за корабль колхов, ответил:

— Нет, господин мой, насколько мне известно. Три галеры, с которых меня окликнули, едва начало светать, еще не заметили негодяев, которые, должно быть, прошли мимо этого мола во тьме, не работая веслами, и позволив течению безмолвно нести их.

Аргус решил, что наиболее благоразумной для него тактикой будет идти под парусом по ночам и прятаться днем. Фронт хорошо знал реку и показал Аргусу узкую заводь между этим поселением и следующим, где «Арго» мог бы укрыться, встав кормой к реке. Туда они и завели корабль, подняв весла и обвив кормовое украшение длинными зелеными лианами. Два часа спустя еще три галеры пробежали мимо их укрытия — каждая с расшитым белым вымпелом на верхушке мачты — и пропали за ближайшей излучиной реки. Но командир четвертой галеры, когда она поравнялась с «Арго», отдал приказ:

— Суши весла! Швартуемся к правому берегу.

После чего галеру пришвартовали к дереву менее чем в дальности полета стрелы ниже по течению. Близость ее тяготила аргонавтов, ибо обязывала их к гробовому молчанию. Но вскоре Эвфем-пловец шепнул Аргусу:

— Эй, Бык, кораблестроитель, дорогой мой аттический друг, умоляю, дай мне бурав из моего ящика с инструментами.

Аргус, не говоря ни слова, дал ему острый бурав. Эвфем разделся, бесшумно нырнул за борт и поплыл под водой к галере колхов. Схватившись одной рукой за кормовое украшение, он взял в другую бурав, просверлил пять крупных отверстий ниже ватерлинии, все пять равной глубины. Затем перерезал швартовочный канат галеры своим ножом и поплыл обратно так же осторожно, как и туда. Все колхи спали, пока он работал, даже дозорный, и первое, что заметили гребцы, это что речная вода просочилась через доски, замочив им ноги до лодыжек, и что корабль медленно тонет. Они стали отдирать доски, чтобы обнаружить и остановить течь, но своими движениями толкали галеру в разные стороны так, что, казалось, грязная вода проникает внутрь отовсюду одновременно. Они принялись ее вычерпывать, но когда вода заметно прибыла, кое-кто попрыгал за борт, надеясь добраться до берега, и был затянут в черный прибрежный ил; некоторые забрались на планшир. Только один попытался плыть вниз по течению к ближайшей пристани; но Эвфем поплыл за ним, оглушил его кулаком и притащил за волосы на «Арго». Судя по его значку — крылатому коню — то был командир галеры. Все члены экипажа пошли на дно вместе с галерой, крича от ужаса. Только белый расшитый вымпел трепетал теперь над водой. Эвфем взял его на «Арго» — для украшения и для маскировки. Меланион спросил:

— Дорогие товарищи, что мешает «Арго» теперь, когда враг бесследно пошел на дно, занять его место в эскадре? Если мы будем держаться позади, нас никто ни в чем не заподозрит, а когда наш пленник очнется, мы можем пригрозить ему смертью, если он только не сообщит командиру идущей перед нами галеры то, что мы вложим ему в уста. Эта хитрость поможет нам смело проплыть мимо оставшихся поселений даже днем, на благоразумном расстоянии, а как только мы выберемся из реки, мы будем на свободе!

Аргонавты встретили аплодисментами соображения Меланиона, и Аргус согласился осуществить план, который тот предложил.

Меланион пообещал командиру-колху жизнь, когда тот очнулся, при условии, что колх выполнит все, что ему прикажут. Он оказался человеком здравомыслящим и стал во всем повиноваться Меланиону, ибо у него было много детей, которых надо было кормить. Звали его Певкон. Когда «Арго» оказался в виду идущей впереди галеры, Певкон окликнул ее, как велел Меланион, и сообщил, что у четверых из его экипажа — тяжелая лихорадка. Другой командир, ничего не подозревая, крикнул в ответ:

— Друг Певкон, в самом деле — лихорадка? Тогда выбери место подальше от нас, чтобы стать на якорь вечером, ибо у нас еще нет заразы, да будет благословенно имя Матери!

В ту ночь Эвфем предложил поплыть и потопить поочередно каждый из трех оставшихся кораблей, но Аргус его от этого удержал. Он заметил, что как только один корабль начнет тонуть, остальные поспешно пойдут к нему, чтобы подобрать зовущих на помощь.

— Тем лучше, — ответил Эвфем, — если возникнет паника, никто не помешает мне работать, и для вас это будет хорошим развлечением.

Его отвага вызвала аплодисменты, но Орфей сказал: