Вышло ли у тебя что-нибудь с Вольским? Если нет, действуй по своему разумению и как бог тебе поможет, потому что мне днем и ночью снится та благодатная земля над Днепром, которую мы с тобой осматривали.
Не удивляйся, что я так мало пишу тебе. Некогда. Сегодня отправляюсь в Конотоп. Напиши мне в Петербург по адресу, который есть у тебя. А покамест целую тебя, сестру и ваших деточек. Оставайся здоров.
Искренний брат твой
145. В.Г. ШЕВЧЕНКО*
7 сентября утром приехал я в Петербург и прочитал твое письмо у М. М. Лазаревского. Пишешь, что тебя не было дома, что ты хлопцев возил в Херсон. Хорошо сделал еси! Да только определил ли ты их в училище
торгового мореплавания? Если определил, то молись богу и ложись спать: из хлопцев люди будут... только надо спать одним глазом.
Пишешь, что виделся с Парчевским; и я с ним виделся в Черкассах. Он и мне говорил то же, что и тебе; пусть делает, как знает. А ты, мой родной брате, поступи по своему разумению и как тебе бог поможет. Продать эту землю он не имеет права, а сдать в аренду на 25 лет имеет право — с согласия опеки. Если бы ты увиделся с Вольским да поговорил с ним хорошо и условился. Впрочем, делай по своему разумению и возможностям, только сделай, потому что мне все снится Днепр и темный лес под горой. Арендуй на свое имя. На этот случай я оставил письмо Вольскому и лист гербовой бумаги в 90 коп. На будущей неделе у меня будут деньги, так что, если понадобятся, я сейчас же пошлю тебе. Хорошо было, если б Иосип или Микита взялись за постройку: приятней бы деньги платить! Вот если б ты увиделся с ними. А увидишь Дзендзеновского, Липомана и Грудзинского и его старую мать, поцелуй их всех за меня.
Получил ли ты мое письмо из Прилук?
Пришли мне маленькую книжку и листочки из нее, хоть перепиши; мне разрешили печатать, и потому книжка эта теперь мне нужна. Посылаю Рузе не всеобщую историю, а
Сестру, тебя и всех деточек ваших трижды целую. Оставайся здоров.
Пусть тебе бог помогает во всем добром.
Брат
146. В.В. ТАРНОВСКОМУ (МЛАДШЕМУ)*
Милый мой Василь Васильевич!
Если бы не встретились вы мне или я к вам не за
ехал, пришлось бы мне в Москве застрять без денег. А теперь, спасибо вам и моей неплохой судьбе, теперь я в Петербурге будто у себя дома. Вчера виделся я с вашим отцом и матерью и с моей кумасей. Вы их еще не скоро увидите дома. Посылаю вам с братом вашим письмо это и по четыре экземпляра своей работы, а один — милому маленькому Горлененочку. Перешлите ему, будьте добры. Да напишите, чтоб он не забывал обещания. Увидите Иванышева и Селина, поцелуйте их за меня.
Пусть вам бог помогает во всем добром.
Искренний ваш
147. И. М. СОШЕНКО*
Посылаю тебе, мой искренний друже, кое-что из моих никудышных работ. А милой панночке Ганнусе, вместо мазурок Шопена — наши песни. Пусть играет да поет и не советуется с панной Валентиной, та ее доброму не научит.
Напиши мне свой адрес и напиши, как зовут пана и пани Крисковских и как зовут Чалого и Чалиху. Андреевскому сам занеси рисунок и хорошенько поклонись ему от меня.
Не забывай искреннего твоего друга
148. М.А. и М. В. МАКСИМОВИЧАМ*
Мои милые, мои единые други, и до сих пор ли вы еще на Михайловой горе, гуляя, смотрите на заднепровские горы? Благо вам, мои единые други! Я уже второй месяц гнию в петербургском болоте и только сегодня урвал несколько минут, чтоб написать вам только то, что я жив и здоров. До 16 августа я поджидал вас в Киеве, а потом как махнул, так через неделю и дома очутился. А теперь сижу, работаю и вспоминаю сукиного сына черкасского исправника Табачникова, а иногда мошнянских панночек. Чтоб им женихи снились.
Будущим летом, если бог поможет и увидимся, так расскажу вам подробно все, что делали со мной в Киеве, а теперь некогда.
Пишите мне, буде ваша милость, так: в С.-Петербург, на Большой Морской, в доме графа Уварова, Михайлу Матвеевичу Лазаревскому.
Будьте здоровы и веселы, поклонитесь низко от меня старым Деркачам и заднепровским горам.
Не забывайте искреннего вашего друга
149. Н.В. ТАРНОВСКОЙ*
Кумасю, сердце мое!
Вечером я буду у Карташевских. Еще на прошлой неделе обещано. Когда будет время, прийду обедать, и поговорим. А покамест, приймите, мое серденько, моя единая кумасю, этот никудышный рисунок на память о 8-м октября 1859 года.
Оставайтесь здоровы!
Кум, друг и брат ваш искренний