Собрание сочинений в 50 томах. Том 21. Анж Питу

— Ерунда! Через полчаса мы будем у папаши Лефрана.

— Но, дорогой господин Бийо, мне-то ведь, сдается, совершенно нечего делать у папаши Лефрана.

— Почему это?

— Потому что вам нужно попасть в Даммартен, а мне — нет.

— Да, но мне нужно, чтобы ты вместе со мной попал в Париж. В Париже ты мне пригодишься. У тебя крепкие кулаки, а там, я уверен, скоро начнется заваруха.

— Неужели? — воскликнул Питу, не слишком прельщенный этой перспективой.

Фермер взвалил его на спину Малыша, словно куль с мукой, снова выехал на дорогу и принялся так усердно действовать поводьями, коленями и шпорами, что в самом деле уже через полчаса, как и говорил, достиг Даммартена.

Бийо въехал в город по хорошо известной ему улочке. Добравшись до фермы папаши Лефрана, он оставил Питу и Малыша во дворе, а сам кинулся на кухню, где папаша Лефран, собиравшийся объехать поля, застегивал гетры.

— Живей, живей, кум! — крикнул ему Бийо, не дожидаясь, пока тот придет в себя от изумления. — Мне нужна твоя самая крепкая лошадь.

— Это Марго, — сказал Лефран, — она уже оседлана, я собирался на ней выехать. Добрая скотина.

— Ладно, Марго так Марго. Но предупреждаю, я ее, возможно, загоню.

— Хорошенькое дело! Загонишь Марго — с какой это стати, скажи на милость?

— С такой, что мне сегодня вечером необходимо быть в Париже, — мрачно сказал Бийо.

И он сделал Лефрану самый выразительный масонский знак.

— В таком случае загоняй Марго, а я оставлю у себя Малыша.

— Идет.

— Стаканчик вина?

— Два.

— Так ты, я вижу, не один?

— Нет, со мной один славный парень; он так уморился, что не доползет сюда. Дай ему что-нибудь поесть.

— Сейчас, сейчас — сказал хозяин.

Не прошло и десяти минут, как оба кума осушили по бутылке, а Питу проглотил два фунта хлеба и полфунта сала. Пока он ел, работник папаши Лефрана обтирал его охапкой люцерны, как любимую лошадь.

Обсохнув и подкрепившись, Питу в свой черед выпил стакан вина, для чего пришлось откупорить третью бутылку, опорожненную тем более быстро, что ей отдали должное все трое сотрапезников. Затем Бийо сел на лошадь, а Питу, негнущийся, как циркуль, с помощью Лефрана взгромоздился позади фермера.

Шпоры впились в бока славной коняги, и она под двойным грузом резво поскакала в сторону Парижа, не переставая отгонять мух своим могучим хвостом, густой волос которого сбивал пыль со спины Питу, а иногда хлестал его по тощим икрам в плохо натянутых чулках.

X ЧТО ПРОИСХОДИЛО В КОНЦЕ ДОРОГИ, ПО КОТОРОЙ ЕХАЛ ПИТУ, ИНЫМИ СЛОВАМИ, В ПАРИЖЕ

От Даммартена до Парижа восемь льё. Первые четыре пролетели почти незаметно, но после Ле-Бурже ноги Марго, хотя длинные ноги Питу и подбадривали ее, начали уставать.

Когда они добрались до Ла-Виллет, Бийо заметил над Парижем зарево.

Он указал Питу на красноватый горизонт.

— Разве вы не видите, — изумился Питу, — что это солдаты на бивуаках разжигают костры?

— Солдаты?

— Раз они есть здесь, почему бы им не быть там?

В самом деле, внимательно посмотрев направо, папаша Бийо разглядел, что равнина Сен-Дени заполнена отрядами пехоты и кавалерии, тихо движущимися в темноте.

Иногда в бледном свете звезд можно было увидеть, как блестит их оружие.

Питу, которого ночные вылазки в лес приучили видеть в темноте, показал своему хозяину даже пушки, по ступицу увязшие в сырой земле.

— Ну и ну, — сказал Бийо, — неужели там что-то стряслось? Надо спешить, мой мальчик, надо спешить.

— А ведь там, пожалуй, и вправду пожар, — вдруг сказал Питу, приподнявшись на крупе Марго. — Глядите, глядите! Видите искры?

Марго остановилась. Бийо спешился и, подойдя к солдатам в сине-желтых мундирах, разбившим лагерь под деревьями близ дороги, спросил их:

— Друзья, не можете ли вы мне сказать, что новою в Париже?

Но солдаты вместо ответа лишь проворчали несколько немецких ругательств.

— Какого дьявола они хотят? — спросил Бийо у Питу.

— Это не латынь, дорогой господин Бийо, — отвечал Питу, дрожа с ног до головы, — вот все, что я могу утверждать.

Поразмыслив, Бийо всмотрелся в солдат.

— Ну и дурак же я! — воскликнул он. — Нашел у кого спрашивать — у кайзерни.

Однако, снедаемый любопытством, он остановился посреди дороги и не трогался с места.

Один из офицеров приблизился к нему.

— Сдубайте звоим бутем, — сказал он с сильным немецким акцентом. — Сдубайте бистрее.

— Простите, капитан, — отвечал Бийо, — но я еду в Париж.

— Дак сдубайте.

— Но я боюсь, что ваши солдаты меня не пропустят.

— Фас бробуздят.

Бийо вновь вскочил в седло и рванулся вперед. Его и в самом деле пропустили.

Тут он наткнулся на гусаров Бершени, заполонивших Ла-Биллет.

На сей раз он имел дело с соотечественниками, и расспросы его увенчались большим успехом.

— Сударь, — спросил он, — скажите, пожалуйста, что нового в Париже?

— А вот что: ваши парижане совсем взбесились, — отвечал один из гусаров, — подавай им Неккера, а покамест они палят в нас из ружей, хотя мы тут совсем ни при чем.

— Подавай им Неккера! — воскликнул Бийо. — Но разве Неккер не с ними?

— Конечно, нет, ведь король дал ему отставку.