Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Был и остался плутом Амур. Доверься — обманет!
        Шепчет притворщик: «Поверь ну хоть на этот-то раз!
Мне ли с тобой плутовать? Моему ты отдал служенью
        Всю свою жизнь, все стихи. Я — благодарный должник.
Видишь, и в Рим за тобой поспешил. А зачем? Захотелось
        Здесь, на чужой стороне, радость тебе подарить.
Жалобы слышу, что нет у римлян к приезжим радушья,
        Если ж Амур прислал, гостю и ласка и честь,
С благоговеньем ты смотришь развалины старых строений,
        С чувством проходишь по всем достопочтенным местам.
Выше всего ты чтишь обломки статуй — наследье
        Скульптора, в чьей мастерской гащевал я, и не раз.
Образы эти — творенья мои. Прости, не пустою
        Тешусь я похвальбой, сам же ты видишь, я прав.
Ты мне ленивей служишь — и где ж они, прелесть рисунка,
        Краски живые твои, воображения блеск?
Снова, друг, потянуло ваять? Что же, греческой школы
        Двери настежь — запор не наложили года.
Вечно юный наставник, лишь юных люблю я: претит мне
        Трезвый старческий ум. Смело! Вникай и поймешь:
Древность была молода, когда те счастливые жили!
        Счастлив будь, и в тебе древний продолжится век.
Нужен предмет любви? Я дам. Но высшему стилю
        Только сама любовь может тебя научить».
Так он внушал, софист, а я и не спорил. Властитель
        Мне повелел, и увы! — я подчиняться привык;
Он же предательски слово сдержал: дал предмет, но для песен
        Времени не дал. Никак мысли собрать не могу!
Речь влюбленные взглядом ведут, поцелуем, пожатьем
        Рук, особым словцом — и полусловом порой!
Сорванный вскользь поцелуй, да шепот и лепет любовный —
        Гимн такой отзвучит и без отсчета слогов.
Музам ты верной была подругой, Аврора. Ужели
        Сбил и Аврору с пути этот беспутный Амур?
Вот предстаешь ты его наперсницей мне: разбудила
        И к алтарю зовешь праздник ему отслужить.
Чувствую кудри ее на груди. Я шею обвил ей.
        Спит, и мне на плечо давит ее голова.
Радостное пробужденье! Часы покоя, примите
        Плод ночных услад, нас убаюкавших в сон.
Вот потянулась она во сне, разметалась на ложе,
        Но, отстранясь, не спешит пальцы мои отпустить.
Нас и душевная вяжет любовь, и взаимная тяга,
        А переменчивы там, где только плотская страсть.
Руку пожала. Сейчас распахнет небесные очи.
        Нет. Закрыты. Дает образ спокойно творить.
Не открывай, не смущай, не пьяни! Созерцания сладость,
        Радости чистый родник, повремени отнимать!
Прелесть форм, изгибов изящество! Будь Ариадна
        Так хороша во сне, разве сбежал бы Тезей?
Выпить еще один поцелуй, заглянуть на прощанье
        В очи… Проснулась! Тезей, ты навсегда полонен.

XIV