На рваном фоне серого ПарижаИ неразборчивых дождливых дней,Вы озарили — голубым и рыжим —Начало грустной осени моей.Вы населили нежностью и светомГромоздкий и запутанный пейзаж —Так, иногда, в газете стих поэтаВдруг засияет средь убийств и краж.Двусмысленные розовеют губыНа ангельском застенчивом лице.Чуть низок лоб, но и таким мне люб он, —Свидетельствующий о мудреце.Здесь мудрость в дружбе с юностью и счастьем,А радость — не подруга слепоты.Горит на фоне городских ненастийКристалл животворящей красоты.
101. Ночь
Как триста лет назад… Пустынных переулковСредневековый воздух и покой,Кривые фонари и стук шагов негулких,Печаль и сон пустыни городской.Глухие здания на старом звездном фоне…— Зайдем в кафе. (Не холодно тебе?)Там хриплый рваный голос в граммофонеСпоет нам — не о нашей ли судьбе?Я знал тебя давно: предвидел и предслышал.Я знал, что ты придешь и улыбнешься мнеСвоей улыбкою (милее нет, ни — тише…)С таким доверием, как будто мы во сне.Знакомы мне твой грустный лоб, и плечи,И нежное дыхание твое,Я знал тебя до нашей странной встречиИ полюбил тебя давно.Кругом все то же… Ночь, глухие зданья.На башне бьет как бы последний час.Но глаз твоих стыдливое сиянье,Но грусть — без дна — непримиримых глаз(О, гордое, мятежное бессилье…),Но грусть и страсть неукротимых глазВсе изменили, все преобразили,Все переплавили, освободили насОт мировой, от беспощадной власти —Для счастья краткой встречи городской,Для черного безвыходного счастья,Чреватого горячею тоской.
102. Встреча
Ничего не поймешь, ни о чем не расскажешь,Все пройдет, пропадет без следа.Но вернешься домой, но вернешься — и ляжешь,И поймешь: не забыть никогда.Я не помню, о чем мы с тобой говорили,Да и слов не ищу — не найду.Ни о чем не расскажешь… Пахло липой и пыльюВ бесприютном вокзальном саду.Но как будто мне было предсказано это,Будто были обещаны мнеКем-то (кем — я не помню…), когда-то и где-то —Этот вечер и встреча, пятна зыбкого света,Беспредельная ночь в вышине…Будто было когда-то обещано это:Ненасытные руки твои,Ветер, запах волос, запах позднего лета,Скорбный голос, любовною скорбью согретый,Темный воздух последней любви.