Пыльный запах листвы, черный ствол над скамейкой зеленой.Крепким каменным сном спят уставшие за день дома.Нарастающей массой печали — и грустью огромной —Надвигается ночь, разливается серая тьма.В мире ходит беда, бродит ветер и зреют ненастья.Скорбь витает над миром и дышит на нас горячо.А в дрожащих руках бьется-бьется непрочное счастье,А в усталых руках — непосильное счастье мое.Как вчера, мы сегодня с тобою расстанемся скоро.И, слабея в борьбе с многоликой и темной судьбой,После дней и ночей — лжи, смиренья, труда и позора,Мы в назначенный вечер увидимся снова с тобой.А потом будет день (и, поверь, он придет, он настанет),День — такой, как другие (никто наших слез не поймет…),Когда я не приду или ты не придешь на свиданье,Когда кто-то уже никогда ни к кому не придет.И от наших речей, и от радости нашей жестокой,И от наших ночей — уцелеют, быть может, стихи,Только горсточка слов, старомодные стыдные строкиО любви, о судьбе, о любви, о тебе, о любви.
104. Прогулка
Несложная мучительная повестьО деревенской ночи в сентябре:Ты рядом шла, моя живая совесть,Ты прижималась горестно ко мне.Светлела ночь, высокая, пустая…Ты шла со мной, и за тобою вследКружились — тайной и пугливой стаей —Безумье, грусть, какой-то дивный свет,Как будто слабый отблеск скорбных крыльев…Ты — рядом, ты, о, друг любимый мой…Мы молча шли. О страшное бессильеЗатерянных в пустыне мировой…Два человека — в роковом круженьиНочных всепожирающих стихий…И каждый вздох и каждое движенье —Любовь — любви — любовью — о любви.О, как любили мы, о, как жалелиВсех обреченных гибели и тьме,И тех, что плакали, и тех, что пели,Тех, кто беспомощен, и тех, кто горд и смел.Убийц, сирот, и пасынков, и мачех,Всех радостных — в невинности своей,Всех одиноких, всех слепых и зрячих,И даже птиц, и камни, и зверей.…Вверху все те же трепетали звездыНад всем, что в мире надо пожалеть.Мы шли в ночи, торжественной и грозной,Хотелось жить, хотелось умереть.