Собрание сочинений в двух томах. Том I

Я вышел. Вкруг меня, как по приказу,
Восстала жизнь, оформилось ничто.
Гудя, ревя, мыча — рванулись сразу
Стада людей, трамваев и авто.

Я в центре возникающего мира.

По радиусам от меня бегут
Деревья, камни, храмы и трактиры,
Где суетятся смерть, любовь и труд.

Мир призраков, свободный и безбрежный,

Вдруг воплотился, ожил и живет,
И, повинуясь воле центробежной,
Встает и крепнет, ширится, растет.

Мне каждый шаг являет воплощенье:

Вот дом возник из дыма и песка,
Взглянул — и вот, в невероятной лени,
Катятся голубые облака…

Моим хотеньем, чувственным и грубым,

Рожден пленительный и сложный мир:
Летит авто, дымятся в небе трубы,
И реют звуки еле слышных лир.

34. «Из моего окна гляжу глубоко вниз…»

Из моего окна гляжу глубоко вниз.
Мне многое видней с моей высокой крыши.
Качает небеса голубоватый бриз.
Рождаются слова. Мы скоро их запишем.

Дрожит мой старый дом. Он стар, мохнат, но тверд,

И не его страшит ветров непостоянство.
Мы скоро поплывем в небесный тихий порт,
На звездные огни, в чистейшие пространства.

Мой дом отчаливает. Глуше бьет прибой.

Мы погружаемся в морской неверный вечер.
Неведомых друзей приветствую рукой:
Прощайте, милые, до скорой братской встречи.

Прощайте, милые, я покидаю вас

И в этот строгий час, глухонемой, суровый,
Вам тороплюсь сказать в последний раз
Простосердечное и дружеское слово:

Я видел много бед и всяческого зла,

Тщету людской судьбы, затейливой и нищей,
Я знал живых людей, обугленных до тла,
И слышал голоса лежащих на кладбище.

Я видел, как весной здоровый человек,

Среди веселого земного изобилья,
Стоял и каменел, не поднимая век,
И каменно рыдал от страха и бессилья.

Как человек бросал жену свою и мать

И уходил блуждать, от скуки безумея,
И было нечем — незачем — дышать,
И воздух был ему гранита тяжелее.

Я слышал вой в ночи — нечеловечий зык,

Отчаянье живых пред гибелью бесцельной.
Таких не знает слов ни мой, ни ваш язык,
Чтоб рассказать об этой скорби беспредельной.

…И все же, уходя в поля иных времен,

Пред непроглядной мглой блужданий и открытий,
Всем знанием моим нелегким укреплен,
Вам говорю, друзья: живите и живите.

Воздайте Господу великую хвалу,

Закрыв сердца хуле, сомненью, укоризне,
За колыбель и гроб, за свет дневной и мглу,
За хор пленительный многоголосой жизни.

35. «В дремучей скуке жизни бесполезной…»