Собрание сочинений в двух томах; Том второй: Проза

Теперь неурядицы были на руку. Они меня раззадорили, и я видел, как это выйдет. Тихое кафе. Человек за столиком, спиной ко мне, пьет двойной кофе. За ним — итальянская кофеварка и сонная морда буфетчицы. Все через два стекла витрины, а в стеклах — чуть-чуть, одним намеком — улица, трамвай и несколько машин… Должно получиться. В белую чашку надо погуще краски, а за столик усадить себя… Нет, не себя… Я худощавый… Усажу Ваську Костырина, но без бороды…
Тут я вспомнил, что еще минуту назад кутался в трехмесячную мочалку. Может, нарочно сбрил, чтобы не путали меня с Васькой? Слишком он влез в мою, вернее, я в его жизнь…
Наскоро проглотив три чашки и маковую булку, я подхватил ставшее легким барахлишко и кинулся к полуподвалу. В переулке бульдозер разносил двухэтажное строение, но Васькин дом, слава богу, стоял в глубине двора. Перескакивая через разбросанные бревна, я добрался до стронутого бульдозером тамбура. Дверь не поддавалась. Я навалился на нее и сорвал английский замок.
В тамбуре было сыро. Я отпер вторую дверь, спустился в узкую кухоньку и увидел пустую Васькину комнату с моими сокровищами. Рев бульдозера пробивался сквозь переделенное решеткой окно, но мне было не до бульдозера. Я вытащил из чемодана коробку цветных карандашей, другую папку с четвертушками ватмана и помчался в кафе. Даже к бутылке виски не прикоснулся. Она лежала с притороченной запиской на широкой продавленной тахте. Другой мебели в комнате не было. Я знал, что виски — подарок Васькиной жены к моему рождению. Но что такое «Клаб-99», когда я сам подарил себе забегаловку и уже мчался к ней переулками?!

3

Позабыв, что пригрозил невестке вернуться, я часа два пачкал бумагу под сонным взором буфетчицы. Не помню, забредал ли кто-нибудь в кафе выпить коньяку или кофе. Сам я выдул чашек десять. Нужно было удержать, пока не перенесу на холст, никелированную машину, бесцветную буфетчицу и мужчину за столиком.
Был как в бреду. Казалось, шевельнусь — и забегаловка исчезнет. Ушел за полдень, когда понял, что больше ничего сегодня не выжму. Зато еще часов семь работал в полуподвале: покрывал холст. Бульдозер начисто снес двухэтажное строение, пыль улеглась, в комнате стало светло, и я писал без передыху. Только когда ставил на газ воду для вермишели (нашел в кухонном шкафу забытые полпачки!..), позвонил в два места, где брал халтуру. Телефон был на длинном шнуре, его можно было таскать по всему подвалу.

— Вас искали, — ответила секретарша, — были замечания, а вас не нашли. Пришлось перезаказывать.