Собрание сочинений в одной книге

– Там, в долине, живет глупое, выжившее из ума существо, которое уверяет, что может с помощью колдовства читать будущее. Это ужасная, кровожадная женщина. Правда, она довольно красива, но ее красота может нравиться только человеку с извращенным вкусом; ведь есть же люди, которые находят, что и стоножки по-своему красивы. Теперь я понимаю, как все произошло: она, очевидно, дала возможность Леонсии и Генри каким-то тайным путем бежать из долины, а Фрэнсис предпочел остаться с ней в греховной связи. Ибо это, несомненно, греховная связь, поскольку в долине нет ни одного католического священника, который бы мог благословить их союз. О, не думайте, что Фрэнсис пылает любовью к этому ужасному существу! Нет, если он и воспылал к чему-нибудь страстью, то только к тому жалкому сокровищу, которым она обладает. Вот вам ваш гринго Фрэнсис, который осмеливался осквернять своими взглядами даже прекрасную Леонсию! О, я знаю, что говорю. Я видел…

Радостный лай собаки заглушил его голос, и он увидел Фрэнсиса и царицу, которые – точно так же, как и предыдущая пара, – шли по комнате, увлеченные разговором. Царица остановилась, чтобы приласкать собаку, ставшую на задние лапы и положившую передние на ее плечи, так что собачья пасть оказалась выше головы молодой женщины. Торрес, облизывая пересохшие губы, шевелил мозгами, пытаясь придумать какую-нибудь новую ложь, чтобы вывернуться из ужасного положения.

Энрико Солано первый разразился смехом. Сыновья тотчас же присоединились к нему; и они хохотали до тех пор, пока из глаз их не покатились слезы.

– Я сам мог жениться на ней, – ядовито ухмыльнулся Торрес. – Она умоляла меня об этом на коленях.

– А теперь, – сказал Фрэнсис, – я избавлю вас от неприятного дела и сам вышвырну его вон.

Но Генри быстро возразил:

– Я тоже люблю иногда грязную работу, а эта мне как раз особенно по душе.

Оба Моргана тотчас же взялись бы за Торреса, если бы не повелительный жест царицы.

– Пусть, – сказала она, – он прежде вернет мне кинжал, который я вижу у него за поясом. Он украл его у меня.

– А не вернуть ли ему заодно, очаровательная дама, – произнес Энрико, когда это было исполнено, – и те драгоценные камни, которые он стащил вместе с кинжалом?

Торрес не стал медлить. Он сунул руку в карман и выложил на стол пригоршню драгоценных камней. Энрико бросил взгляд на царицу, но та продолжала спокойно стоять, ожидая, по-видимому, продолжения.

– Еще, – сказал Энрико.

Торрес прибавил к кучке еще три великолепных необработанных камня.

– Может быть, вы станете обыскивать меня, как простого карманного вора?! – воскликнул он, разыгрывая благородное негодование, и вывернул пустые карманы.

– Теперь я! – сказал Фрэнсис.

– Предоставь уж мне, – снова вмешался Генри.

– Прекрасно, – согласился Фрэнсис, – мы примемся за дело вместе. Таким образом он вдвое скорее скатится с лестницы.

Схватив Торреса одновременно за воротник и за ноги, они стремительно поволокли его к двери.

Присутствующие кинулись к окнам, чтобы посмотреть на торжественный вылет Торреса, но Энрико оказался проворнее всех и первым подбежал к окну. Когда же, налюбовавшись интересным зрелищем, они снова вернулись в глубь комнаты, царица, взяв со стола рассыпанные по нему камни, протянула их Леонсии.

– Вот, – сказала она, – это свадебный подарок от Фрэнсиса и меня вам и Генри.

* * *

Между тем И-Пун, оставив старуху на берегу, ползком пробрался обратно и под прикрытием кустарника стал наблюдать за тем, что происходило в гасиенде. Он весело хихикнул в кулак, увидев, как богатого кабальеро спустили с лестницы с такой силой, что он, пролетев немалое расстояние, растянулся на песке. Но И-Пун был слишком хитер, чтобы показать, что он стал свидетелем столь постыдного происшествия. Он стремглав бросился прочь и находился уже на полпути к берегу, когда Торрес обогнал его на лошади.

Китаец смиренно обратился к сеньору Альваресу, но разъяренный Торрес замахнулся на него хлыстом с явным намерением ударить его по лицу. Однако И-Пун не растерялся.

– Сеньорита Леонсия, – произнес он быстро и тем остановил поднятую руку. – Моя имеет большой секрет. – Торрес ждал, все еще не опуская хлыста. – Твоя хочет, чтобы другая мужчина женился на красивой сеньорита Леонсия?

Торрес опустил хлыст.

– Ну, выкладывай! – резко скомандовал он.

– Когда твой покупает мой секрет, другая мужчина не может жениться на сеньорита.

– Ну, в чем же он, твой секрет? Рассказывай, живо!

– Только раньше, – И-Пун покачал головой, – раньше твоя заплати мне шесть сто золотой доллар. Тогда моя говорит секрет.

– Я заплачу, – с готовностью ответил Торрес, без малейшего намерения сдержать свое слово. – Ты сперва скажи мне, и если я увижу, что ты не наврал, так я сразу и заплачу тебе. Вот, смотри! – он вынул из бокового кармана бумажник, туго набитый банкнотами, и И-Пун, все еще не совсем успокоенный, скрепя сердце повел его к старухе, ожидавшей на берегу.