Собрание сочинений в одном томе

Полковник вытащил из кармана сюртука небольшую накидку из кружевного шелка и заботливо укрыл ею плечи своей дамы. Миссис Блейлок вздохнула, весьма довольная, и направила свои выразительные, все еще такие ясные и по-детски невинные глаза на обрывистые холмы, которые медленно проплывали перед ними. Они были такими красивыми, такими величественными этим ясным утром, напоенным прозрачным воздухом. Казалось, они отвечали в полной мере пытливому духу Лореллы.

— Ах, мои родные горы! — словно во сне, шептала она. — Вы только посмотрите, как «зелень пьет солнечный свет из впадин и долин!».

— Знаете, свои девичьи годы миссис Блейлок провела среди гор Северной Джорджии, — сказал полковник, трактуя ее настроение Д. Пинкни Блуму. — Горный воздух, горные пейзажи уносят ее воспоминаниями к тем далеким дням. Холли-Спрингс, где мы прожили двадцать лет, — это равнина, ровная как стол. Мне кажется, что от долгого проживания там у нее испортилось здоровье, надломился высокий дух. Вот одна из главных причин устроенной нами перемены мест. Дорогая, не могла бы ты вспомнить те строчки, которые ты когда-то написала, стихотворение, кажется, называется «Горы Джорджии». Эта поэма была усердно размножена всей южной прессой и высоко оценена критиками Атланты.

Миссис Блейлок, бросив на полковника взгляд невыразимой нежности, несколько секунд повертела пальчиками серебряный локон, упавший ей на грудь, и вновь устремила свой взор на горы. Без всякого предисловия, подготовки или аффектации она начала читать свои строки восторженным, глубоко прочувствованным тоном:

Ах, горы Джорджии, горы Джорджии,
Для чего заставляете сердце скорбеть?
Пусть лучше скорбят низины гордые,
Медоносны они и цветущи ведь!

А когда река замирает там,

Задумавшись о своих ручейках,
Размышляя о своих берегах-рукавах,
Я мысленно улетаю к милой Джорджии горам!

И через густую ночи мглу,

Лечу я на крыльях сна,
Туда, где склоны лицезреть смогу
И буду странствовать одна.

С вершин их небо ближе мне,

Не слышен земной ор,
Слагаю я в мечтах сонет
О прелести Джорджии гор.

А травка в горных их садах —

Прекрасная лежанка для меня,
И песня птички на ее крылах
Летит ко мне быстрей коня!

И вот когда придет старуха с острою косою,

Я не скажу ни ох, ни ах!
И от печального конца не взвою,
Лишь руку протяну ей на Джорджии горах!

— Великая поэзия, мэм, — восторженно произнес Д. Пинкни Блум, когда поэтесса закончила чтение своих стихов. Приходится лишь сожалеть, что я не занимался в нужной мере поэзией. Я ведь сам вырос среди гор, в сосновых лесах.

— Горы всегда зовут своих взращенных детей, — прошептала миссис Блейлок. — Я предчувствую, что жизнь вновь обретет свой розоватый оттенок надежды среди этих прекрасных гор. Пейтон, не будете столь любезны, не дадите ли мне глоточек смородинного винца? Путешествие, хотя оно и такое приятное, все же немного меня утомляет.

Полковник Блейлок вновь запустил руку в недра своего обширного сюртука и извлек оттуда черную шершавую бутылку с плотно подогнанной пробкой.

Мистер Блум тут же вскочил на ноги.

— Сейчас принесу стаканчик, мадам. Пойдемте со мной, полковник, принесем сюда маленький столик. Может, поскребем и обнаружим кое-какие фрукты на борту, чашку чая. Сейчас спрошу у Мака.

Миссис Блейлок, откинувшись на спинку стула, отдыхала. Вряд ли многие королевские придворные дамы умели держать себя с такой возвышенной грацией, как эта женщина, любимица Южных штатов. Полковник, с галантностью и усердием, достойными его ухажерства, и Д. Пинкни Блум, с его бойкостью, наполовину профессиональной, наполовину подсказываемой его давно забытыми, безымянными, но возрождающимися чувствами, оба, каждый на свой лад, оказывали внимание единственной даме. Бутылка со смородинным вином домашнего приготовления из Холли-Спрингс пошла по кругу, а Д. Пинкни становилось все больше известно о жизни пары в Холли-Спрингс.

Ему становилось ясно из бесед с четой Блейлок, что Спрингс пребывает в упадке. Треть населения уехала. Бизнес, а полковник был авторитетом в этой области, зачах. После внимательного изучения всех возможностей для приложения капитала он продал свою небольшую собственность за восемьсот долларов и вложил их в одно из предприятий, открывшихся здесь, в Окочи, о чем он вычитал в проспекте.