Собрание сочинений в семи томах. Том 5. На Востоке

Родина всех чудских или финских племен лежит в полуденной части нашей Сибири или во внутренней Азии, изрытой высокими горами Алтая. Оттуда вышли родоначальники всех тех народов, которые населяют теперь тундры и леса нашей России и Сибири, и вышли оттого, что были вытеснены другими сильнейшими племенами, каковы племена монгольские. Финские народы, оказавшиеся слабыми и бессильными, уступили народам монгольского племени и свою родину, и соседние с ней лучшие, более теплые и богатые земли. Сами же, сойдя с гор и теснимые новыми пришельцами, принуждены были устремиться в противоположную полуночную сторону и здесь искали и нашли безопасные и свободные земли. До них на землях этих жили скифы, которые, в свою очередь, бросились на юг и там погибли в войнах, оставив свои земли охотникам. Когда появилась на земле Русь, из которой возникло потом Русское царство, финские племена заведомо жили на всех тех местах, где мы их находим и в наше время. Старинным русским людям они известны были под общим прозвищем белоглазой чуди, хотя и стали известны потом под своими племенными названиями: ижора, или нынешние чухны; корела, или корелы нынешние; лопь, т. е. лапландцы, или лопари; самоядь, переименованные потом ни за что — ни про что в самоедов, смирный и кроткий народ, никогда не бывавший людоедами. В лесах северной России жили воть, или вотяки, пермь, или зыряне, югры, или вогулы, черемиса, мордва и в Сибири та же самоядь, остяки, тунгусы и многие другие.

Из народов этих больше всего чукчей и остяков; но просторнее других разбрелись и шире живут самоеды, занимая большую половину всей северной тундры. Прикочевывая по зимам к Архангельску, самоеды в то же время бродят около Туруханска. На Енисее и по реке Тазе живут они под названием юраков. А вблизи их родины на Алтае, за Саянскими горами, во владениях китайского богдыхана, еще до сих пор кочуют их родичи, отставшие от своих и затерявшиеся до того, что говорят уже теперь другим языком. Это — сойоты, или те же самоеды, счастливые уже тем, что настоящая родина их ничем не отличается от прежней и им не предстояло такой жестокой борьбы с жизнью и природой, какая досталась на долю самоедов.

САМОЕДЫ

И в самоедах не без людей.

Русская пословица

Самоеды, в незапамятные времена оставляя свою родину, теряли с ней житье в умеренном климате, где быстро вырастало и крепло их племя; покидали сочные травы и тучные пажити, на которых также обильно плодились и быстро нарастали стада овец и табуны лошадей. Вступив в холодную страну, загнанные на пустынную, мокрую тундру, они нашли на ней такую скудную растительность, которая не в состоянии пропитывать ни овец, ни лошадей. Сами люди могли погибнуть с голоду и холоду. Новая родина обещала им одну смерть. Только сильное и здоровое племя с помощью того сокровища, которым Бог наградил человека и которое человек называет разумом, могло спастись от конечной погибели.

Природа засеяла тундру мхом и населила оленями. Олени приняли мох за пищу и, не нуждаясь ни в какой другой, не потеряли с тем вместе и своей живучести. Невзирая на холод, они плодятся еще с большей быстротой, чем другие животные в теплых странах. Оленей нашли самоеды и их соплеменники в диком состоянии; они боялись людей и с быстротой молнии бежали от них. Но люди принесли с родины уменье диких животных превращать в домашних, и тот же аркан, который ловил в горах Алтая диких и сердитых лошадей и баранов, с меньшим трудом накинут был на рога диких же и бойких оленей. И тот же лук, и те же стрелы, владеть которыми выучила старая родина, пригодились на новой в помощь аркану. Когда тучи комаров и оводов обсыпают тундру летом и животные, отыскивая спасение в воде, табунами сбегаются на берегах моря, истощенные и обессилевшие, — ловля их для пришельцев облегчилась. И самоеды, и лопари, и остяки, и чукчи сделались владельцами и хозяевами оленьих домашних стад, до сего дня не переставая ловить на аркан и на лук и стрелы оленей диких.

Найдя и покорив себе оленей, самоеды сделали для себя великое дело: они могли остаться на тундре и не погибнуть на ней ни с холоду, ни с голоду. С оленями они заведомо живут вторую тысячу лет и все на тех же местах, где помнил их преподобный Нестор, писавший «Русскую летопись».