Собрание сочнени Т. 18

Китсон сел к столу. Он почувствовал голод и начал есть. Ветчина была приготовлена очень вкусно, а яйца — как раз так, как он любил.

— Думаю, нам сейчас лучше выйти из дому, — сказал он. — Возьмем лодку или еще что-нибудь…

— Да.

Его неприятно поразило, что она так сдержанна.

— Им там здорово достанется в прицепе, — сказал он, надеясь разговорить ее. — К полудню там будет жарко, как в печке.

— Это их забота, — ответила она безразлично.

— Наверное, ты права. Как ты думаешь, Джипо откроет сейф?

Она нетерпеливо передернула плечами.

— Почем я знаю?

— А если не откроет, тогда что будем делать?

— Почему ты спрашиваешь меня? Спроси Блека, если сам не можешь сообразить.

Она резко встала и ушла со своим кофе на кухню.

Китсону вдруг расхотелось есть, и он допил кофе почти с отвращением. Собрал посуду и понес на кухню.

— Я вовсе не хотел злить тебя, — сказал он, ставя тарелки на стол, — но ведь нас всюду будут видеть вместе. Нельзя ли нам быть помягче друг с другом? Ведь… — он замолчал, не зная, что сказать.

— Прошу тебя, иди в комнату и оставь меня в покое, — ответила Джинни, стоя к нему спиной. Голос ее дрожал.

Пораженный тоном Джинни, Китсон шагнул вперед, чтобы увидеть ее лицо. Только тут он заметил, как все еще бледна и измучена она. Может быть, она вовсе не такая несгибаемая, какой хочет казаться? Все то страшное, что произошло вчера, должно было чертовски потрясти ее, не меньше, чем его.

— Сейчас же ухожу, — виновато сказал он, — прости меня.

Он ушел в гостиную и сел там, механически поправляя волосы рукой.

Потом он услышал, что она плачет. Китсон не двинулся с места. Этот тихий, почти неслышный плач заставил его по-новому ощутить всю безнадежность их затеи. Если она плачет — у них не остается надежды.

Несколько минут он просидел так, стараясь не прислушиваться к ее плачу, и курил. Затем она вдруг вышла из кухни и, прежде чем он сумел разглядеть ее лицо, прошла в спальню.

Через некоторое время Джинни появилась в дверях.

— Пошли, — сказала она коротко.

Он поднял на нее глаза. Она привела себя в порядок: косметика была наложена безупречно, и только какой-то диковатый блеск глаз и подчеркнутая сдержанность выдавали ее состояние.

Китсон встал.

— Надо бы раздобыть газеты, — сказал он, стараясь не смотреть Джинни в лицо.

— Да.

Она направилась к входной двери.

Узкие брюки и тонкий трикотажный джемпер удивительно подчеркивали стройность женственной фигуры. Казалось, лучше одежды и быть не может.

Китсон вышел вслед за ней на залитый солнцем дворик. Едва оказавшись за дверью, они ощутили палящий зной прогретого солнцем утра и, не сговариваясь, посмотрели на трейлер, стоявший на самом солнцепеке. Оба подумали, что в трейлере должно быть невыносимо жарко.

Они шли рядом, удаляясь от домика, в полном молчании. Проселочная дорога вела через лес к конторе Хэдфилда. Рядом с конторой находился продовольственный магазинчик. Когда они вышли из леса и оказались на виду, Джинни вложила свою руку в ладонь Китсона. От прикосновения ее прохладной руки у него по спине пробежал холодок, и он бросил на Джинни быстрый взгляд. Она слабо улыбнулась ему.

— Прости за сцену, что я устроила. Просто сорвалась, не выдержали нервы. Теперь все в порядке.

— Ну что ты, — ответил Китсон. — Я ведь понимаю, каково тебе, — и он чуть крепче сжал ее руку.

Когда они подошли к конторе, Хэдфилд вышел им навстречу, улыбаясь.

— Ей-богу, мистер Гаррисон, вы — счастливчик, — он протянул Китсону руку. — Молчите, не отвечайте. У вас все написано на лице.

Джинни рассмеялась, а Китсон неловко пожал Хэдфилду руку.

— Спасибо, мистер Хэдфилд, — сказала она. — Вы мастер делать комплименты, куда уж там! Мы пришли за газетами. Почта уже была?

— За газетами? — Хэдфилд удивленно поднял свои кустистые брови. — Молодоженов не должны волновать газеты… Ну конечно, утренние уже все пришли. Скажу вам сразу: ничего интересного, кроме сообщения об угоне броневика с деньгами, — его добродушное лицо расплылось в улыбке. — Между нами говоря, надо отдать должное этим ребятам. Скрылись с миллионом долларов чистоганом. Подумать только, миллион наличными. Никто не знает, куда они девались и как произошло ограбление, но факт налицо — денежки у них. Бронемашина с каким-то особым замком, над которым трудились лучшие инженерные умы, набитая деньгами, просто как в воду канула. Операция что надо. Такого еще не бывало.

Хэдфилд сдвинул шляпу на затылок и с улыбкой смотрел на молодых людей.

— Когда я прочитал сообщения в газетах, я подумал: на моей памяти в здешних местах еще не было так здорово провернутого ограбления. Машина исчезла. Нет, подумайте только, броневик такого размера, вся полиция и половина местных войск на ногах и обшаривают все дороги на сто миль вокруг — и ничего! Никаких следов.

Он пошел в контору за газетами. Джинни и Китсон переглянулись.

Через минуту Хэдфилд появился в дверях с четырьмя газетами в руках.

— Может, все вам и не нужны? Если хотите последние новости, возьмите «Геральд».

— Нет, я возьму все, — пробормотал Китсон.

Он заплатил за газеты и взял их у Хэдфилда.