Собрание Стихотворений

1

Вспомни о нашем последнем свидании,
Под небом печальным Зеленеющей Дании,
Где разносятся чайки рыдания,
Споря с оркестром купальным.

Вечером дали
Станут неверней, туманней.
В окнах рояли
Нежно сольются с словами простого романса
О ранней
Смерти влюбленного Ганса.
В Дании горе
Станет прозрачней и тише:
Между зеленых каштанов сверкает так ласково море;
Мягко звонят колокольни и высятся острые крыши.

Вечером сядь под плакучей, развесистой ивой,
И Андерсена
Вспомнишь рассказ ты тоскливый —
О том, как измена Бедного, доброго Ганса убила.
Под ивой,
Там, где ребенком он с нею бывал на свидании,
Да, под зеленою ивой задумчивой Дании
Бедного парня могила.

Дания!
Помнит ли ныне твое вечно серое море
Про всемирное, вечное горе,
Про глухие страдания
Принца печального, в черном берете, со шпагой?
Или уснуло оно, погребенное влагой
Волн, что сереют и в небо уходят, спокойные?
Всё неподвижно; пестреют домов черепицы,
В лазури плескаются флаги,
Льются оркестра созвучия стройные,
И проносятся серые птицы.
Да, но когда океан свою даль затуманит,
Смолкнет тревога докучная жизни вседневной,
Образ печального принца под месяцем встанет —
Призрак тоскующий, жаждущий мести и гневный.

Да, золотые предания
Ты сохранила, страна безысходной неволи!
Небо неясное, воздух больных меланхолий —
Зеленая Дания!

2

Помнишь ночь? Зари дрожало пламя,
Летний день и холодел, и гас.
По дороге пыльной, меж полями,
Дребезжал наш ветхий тарантас.

Ветер выл, холодный и зловещий;
Над болотом зыблился туман.
Там, в задке, позвякивали вещи,
Кувыркался серый чемодан.

Помнишь, как «должно быть, опоздали»,
Выехав из леса, ты сказал.
Перед нами в темно-синей дали
Огоньком едва мерцал вокзал.

И, со всех сторон объятый мраком,
Озаряя сумрачный простор,
В вышине надежным, верным знаком
Загорелся грустный семафор.

Помнишь, как в вагоне полутемном
Мы предались неземной мечте.
Жизни смысл таинственно-огромным
Представал в вагонной темноте.

И стучали яростно колеса,
И баюкал равномерный звук…
И к нестройным голосам хаоса
Чутко ты прислушивался, друг.

Этот миг не может быть случаен…
Помнишь, как, перелезая рвы,
Ночью мы скитались у окраин
Тьмой огней мерцающей Москвы?

Этой ночью, светлой и прощальной,
Наш союз навеки заключен.
И, премудрый, строгий и печальный,
Ты в душе моей запечатлен.

IX. ИЗ ЭПИФАЛАМЫ [28]