Те дни хранятся в памяти моей,И их ничто не может истребить,Ничто, ничто, и тем нежней, больнейВоспоминание, что воротитьТого блаженства краткого нельзя.Моя глухая, темная стезяМгновенье озарилась. Но молчу.Я жалоб и укоров не хочу.Но просто бы теперь хотелось мнеС тобою побеседовать вдвоемБездумно, тихо. Пусть как в легком снеПрошедшее встает. Уж на твоемЛице играет кроткая печаль.Должно быть, и тебе былого жаль?У ног твоих всё тот же прежний я.Как хорошо, о милая моя!Ты помнишь ли? тогда была весна,В разгаре май. Над пыльною МосквойБледнела полночь. В глубине окнаИграла ты с котенком. Боже мой!Как ты была безумно хороша!Казалось, долго спавшая душаЗажглась огнем, проснулась, зацвела…Ужель твоя улыбка солгала?Вплоть до зари не отрывая глаз,Очей глубоких зелень и янтарьВпивать, впивать… Рассветный близок час,Последний догорающий фонарьВдали мерцает с городской стены,И мы измучены, утомлены,И ласково пересыпаешь тыМоих фиалок блеклые цветы.И едкие пурпурные устаСмеются мне, и кажется: вот-вотДействительность растает, как мечта,И комната в безбрежность уплывет!И в тихом ужасе небытияЦветет твоя улыбка. Ты и я,Безгласные, склоняя взор во взор,— Заброшенный в пространство метеор.И бесконечно длятся эти сны,И жалко пробудиться. Но пора:Уж улицы становятся бледны,Свежеет ветр, недолго до утра,В окно запахла белая сирень,Со стен и мебели слетает тень,И фонаря мигавший долго газМерцал, мерцал, и наконец угас.Но что же вдруг в тебе произошло,Что ты, как ядовитая змея,Ужалила мне сердце? О, как злоТы пошутила, милая моя!И тихо воротился я домойС опустошенной, мертвою душой.Пусть наши снова встретились пути:Весна прошла. Порхает снег. Прости.