Собрание Стихотворений

В древнем парке реют тени,
И смеется синий пруд.
Полон тайн и сновидений
Задремавший Чесни-Вуд.
Где фиалка взором юным
Оживила влажный дерн,
Пала ночь, и в свете лунном
Бродит черный Телькингорн.
Много лет в гробу семейном
Рылся этот черный крот.
Пахнет дорогим портвейном
Высохший бесцветный рот.
Лэди Дэдлок! На мгновенье
Яркий луч разрезал ночь:
Ты изведала забвенье,
К груди прижимая дочь.
И потух огонь весталки,
И навек убита честь,
Но весенние фиалки
В гордом сердце будут цвесть.
Но бесшумно, но упорно
Близится возмездья час:
Черный призрак Телькингорна
Движется во мгле террас.
Полночь. Выстрел. Кто застрелен?
Тени реют и зовут,
Но как прежде свеж и зелен
Задремавший Чесни-Вуд.
Где синеют волны пруда,
Там, где гуще тень аллей,
Под дубами Чесни-Вуда
Виден белый мавзолей.
Дряхлый всадник на закате
Там замедлит бег коня,
И вздыхает об утрате,
Лоб крестом приосеня.
В листьях дуба шепчет ветер:
«О, приди, я все простил!»»
Дряхлый, бедный сэр Лейчестер, —
Словно выходец могил.

1926

2 ФЕВРАЛЯ

Снова, снова с ладаном и звоном
Остия взвилась передо мной,
И Христос-младенец Симеоном
Принят в руки, кончен путь земной.
В храме холод, но сияет синий
Свод небес в предчувствии весны…
Слышу голос: «Отпущаешь ныне»,
Свечи вечные освящены.
Семь годов назад я был поставлен
В алтаре, приявши на ладонь
Плоть Христа… Когда, где будешь явлен
Душу мне сжигающий огонь?
Ближе дым и ближе пенье хора, —
Вот они, воители Христа,
Шествуют, не подымая взора,
Все под тенью черного креста.
Отроки звонят неумолимо,
И идет, как судия на суд,
Полновластный представитель Рима,
Сжав в руках таинственный сосуд!
А над ним колышутся знамёна,
И блестят Марии вензеля,
И с небес взирает царь Сиона.
Как Ему покорствует земля!
Старцы, дети слиты в общем гимне,
Он растет под сводом, как гроза…
Бледные, в одежде темной, зимней
Девочки проносят образа.
Но пройдут два месяца, и те же
Непорочной стаей голубиц
Будут реять, дождь цветочный свежий
Перед чашей рассыпая ниц.
Загремят рыдания органа,
Как любовно бьющаяся грудь…
О, гряди невеста от Ливана,
О, осыпьте лилиями путь.

«Бедный язычества сын!..»

Бедный язычества сын!
Утро. Пылает заря.
Спят все. Не спишь ты один,
Страстью бессильной горя.

Тщетно на ложе любви

В час, когда солнце взойдет,
Девы своей не зови:
Ныне она не придет.

Всходит иная заря

С горных, далеких вершин.
Плачешь ты, страстью горя,
Бедный язычества сын.

«Белого призрака очи лучистые…»