Ходит Веспер золотой.Старый дож плывет в гондолеС догарессой молодой.Догаресса молодая,Призадумавшись, глядит,Как звезда любви, играя,Мутны волны золотит.Глянул дож и поникает,Думой сумрачной томим:Ах, опять красой сверкаетТот патриций перед ним,Тот прелестник и повеса…Вдруг донесся дальний крик,И пугливо догарессаОбратила бледный лик.Молвил дож, помедлив мало,Указуя на волну:«То спустили в глубь каналаДолг забывшую жену».Догаресса поневолеПрикрывает взор живой.В голубом эфира полеНикнет Веспер золотой.
1925
«За окнами — многоэтажный дом…»
За окнами — многоэтажный дом, –Но вечером мне видится другое:По этажам огни горят вразброску,И кажется, что домиков гурьбаСтупенчато на холм крутой восходит…И снова я в моей Пантикапее…Мой пробковый сейчас надену шлемИ в темноту, в темно-соленый ветер,По улицам, по крупной чешуеБулыжников, пойду туда. Там бело;Акации, как Пропилеи, всталиИ древностью, и медом, и любовьюСтруятся вниз… А там, на черной глади,На ониксе полуночного моряХрустальными огнями обведенНастороженный очерк миноноски…
1925
ВИТРИНА
За зеркальной литой плитойВесь блистающий эталаж:Медь буссолей и компасовИ хрусталь чечевиц и линз.В них ломается луч и взор,В них меняется путь и цель, –И совсем по-иному мирПонимает, кто любит их.Надо мною лопочет дождь.За спиною трамвай брюзжит,А в глаза мне сияет спектрОт угасшей давно звезды.Я пошел купить папирос,А настойчивая буссольВся играет в морях и льдахСиневою и серебром.Я в старинной книге прочелПро китайский хрустальный шар,Столь прозрачный и шаровой,Что увидеть его нельзя,Что его точили сто лет,Шлифовали сто лет его, –И китайцы гордятся тем,Что не нужен он никому…Я такой бы похитил шар,Я на звезды в него б глядел,И поверил бы я, что мирИзменяется сам собой.
1925
ПЕЙЗАЖ
Какая скудная и косная земля!Как он неповоротлив — камень!А в море лунная толчется толчея –Чешуйчатый и легкий пламень.Он надвигается на черный Карадаг,Играючи, стыдясь и тая.О несказанная краса и нежность влаг,Олеография святая!..Луна ушла за мыс, и резкая гораВдруг стала выше, в звезды прянув, –И разверзается уже за ней играГолубодышащих вулканов.
1925
«Вся тонкая и заостренная…»
Н.М.
Вся тонкая и заостренная,Мерцая персиковым телом,Волной и солнцем озаренная,Ты станешь там, на камне белом.Тебя, воздушную и узкую,Увижу я — весь мир мне застишь,Когда плеснут тоской нерусскоюГлаза, распахнутые настежь,Когда подкатят волны жадные,Сперва одна, потом другая,И брызнут, — радугой прохладноюНа золотой лобок сбегая.