Собрание стихотворений и поэм

Здесь я видел баловней судьбы, Заполнявших и партер и ложи, Видел старцев, у которых лбы На бумагу нотную похожи.

Я, бывало, тоже замирал На вершине верхнего балкона, И в безумье горло мне сжимал Бедный мавр, каравший Дездемону.

Дон-Кихот освобождал меня, Кот ученый говорил мне сказки, Демон тучей обвивал меня, Пролетая над землей кавказской.

Это я Марию полюбил, А не гетман, старый и опальный, Это я искал и находил Золушке башмак ее хрустальный.

Шел извечный спор добра и зла. В этом споре и меня, бывало, Сколько раз беда чужая жгла И слеза чужая ослепляла.

Опускался занавес стеной, Зрители неистовствовали в зале. Я один молчал. Передо мной Горы Дагестана возникали.

Сколько было там беды своей, И мужья ревнивые, со стоном, Сжав в ладонях серебро ножей, Подходили к горским Дездемонам.

Сколько их прошло за сотни лет Там, в горах, почти на крыше мира, Гамлетов, Офелий и Джульетт! Было все, но не было Шекспира.

Как звенела музыка в горах – Рокот рек, хоры певцов пернатых, Но не появлялся горский Бах, И Бетховен не писал сонаты.

И когда трагическим концом Завершался краткий путь Джульетты, Речь о ней не песнею – свинцом Кровники вели, а не поэты.

И когда извечную печаль В песнях горцы изливали горцам, Золотом оплаченную сталь Всаживали в спины стихотворцам.

Сто столетий власть неправоты Жгла людей своим недобрым взглядом. Песнопевцам зашивали рты, Мудрецам давали чаши с ядом.

Я сегодня славлю в сотый раз Вещий гром орудия с «Авроры», Тот, что земли древние потряс, Разбудил мои родные горы.

Из-под спуда он помог извлечь Песни гор и, вопреки невзгодам, Со свободой вместе слух и речь Подарил глухонемым народам.

С той поры цветет моя земля Вместе с землями всего Союза. И звучат порой в стенах Кремля Струны гидатлинского кумуза.

И на языке отцов поэт Песнь поет, и внемлют дагестанцы, Пламенем пленяют белый свет Наши огнедышащие танцы.

И на берегах чужих морей, В Сингапуре, в Токио, повсюду Дагестанской песнею своей Был понятен я простому люду.

Где я только не был, но всегда, В устье Сены или в бухте Нила, Наша дагестанская звезда Среди тысяч с неба мне светила!

И хоть знал я, что она мала, С нею шел я, с ней стремился к свету. Та звезда, какою б ни была, Без нее мне в мире света нету.

Почему ж кой-кто у нас в горах И сегодня говорит уныло, Что для всех народов в небесах Одного достаточно светила?

Говорят, что нечего мудрить, Что, поскольку звезд на небе тыщи, Надо эти звезды упразднить И соединить в одну лунищу.

Пусть луна одна дарует свет, – Ведь народ наш мал и край наш тесен. Пусть одолжит свой язык сосед Для детей моих, и книг, и песен.

И порой ученый мой земляк Кашлянет и заведет беседу: Мол, не стоит разжигать очаг, Можно за теплом сходить к соседу.

Родина, твой сад цветет весной И плодами знаменует осень, Дерево моей земли родной Тоже и цветет и плодоносит!

Пусть еще тонки его ростки, Пусть оно плодами не богато. Но деревья, что сейчас крепки, Тоже были слабыми когда-то!

И опять мне слышатся слова Прорицателей весьма упорных, Что на нашем дереве листва Опадет и омертвеют корни.

Я скажу гадателям в ответ: – Эти корни высохнут едва ли! Для того ль их горцы сотни лет Кровью и слезами поливали?

Я готов поклясться головой: Пусть аварцев всех на свете горстка – И у нас родится Глинка свой, И умы встревожит Пушкин горский.

И пилоты звездных кораблей, Врезываясь в небо голубое, Может быть, напев страны моей В память о земле возьмут с собою.

Поплывет за тридевять земель Песнь, рожденная на горных склонах, И однажды горский Рафаэль Нарисует горскую мадонну…

Долго шел народ мой без дорог, Слишком много испытал он горя: Современник, мы нашли исток, Наши сыновья дойдут до моря.

Вам, потомки, жить и песни петь, Брать вершины, набирая силу, Мы в поэзии добыли медь, Вы найдете золотую жилу.

Снова полночь. Я гляжу в зенит, Перечеркнут мир дорогой Млечной, И звезда с звездою говорит, Переняв повадки человечьи.

Первых и не первых величин, Блещут звезды в небесах, и знаю: На снега моих родных вершин Смотрит вниз звезда моя родная.

Как всегда, горит она впотьмах, Осеняет землю добрым взглядом, Ей не тесно в звездных небесах, И другой звезде не тесно рядом.

Хватит места ей и всем другим В небесах, как на земле поэтам. О моя звезда, гори своим Слабым, но неповторимым светом.

1963

Колесо жизни

1

Луч прощальный вспыхнул, опаляя Эвереста снежное плечо. В облака оделись Гималаи, Но струна не замерла еще.

Острый пик за тучею маячит, И, хоть сумрак предвечерний хмур, Не иссякла песня. Это значит – Рано мне откладывать пандур.

Мандала – таинственное слово. Я его в Непале услыхал, В окруженье гор седоголовых, В государстве неприступных скал.

В этом слове отзвуки санскрита, Мудрость постижений вековых. Множество значений в нем сокрыто, Поразмыслим об одном из них.

Мандала – дороги воплощенье, Повороты, пестрые столбы, Непрестанное коловращенье Времени, пространства и судьбы.

Мандала – поток необоримый, На бегу в себя вобравший все. Мандала – движенья облик зримый, Неустанной жизни колесо

2